«Двадцать четвертый» уже успел пробежать полный круг, а разношерстная публика всё ещё покидала транспортник по приставной лестнице.

– Цивильных четверо походу. Остальные в образе. – Полковник со второго этажа здания бывшего штаба разглядывал визитеров. Встречал их «вагнеровец», коему заранее определили сыграть роль старшего.

– Так, рыцарь пера и интернета. – Александр приставил бинокль к глазам и навел оптику на двух, красовавшихся в необмятых костюмах «милитари». Те, с постными физиономиями, небрежно снимали видеокамерами все подряд. Штука в том, что едва в объектив попадал кто-то из штурмовиков, так камера замирала, явно приближая предмет сьемки. – Отфоткай-ка рожи этих репортеров без границ на предмет идентификации.

– Уже. – Морозов, вооружившись “Nikon” с длиннофокусной оптикой, занимал позицию у соседнего окна. – Природа ведь не жалует пустоты, а на хитрую жопу завсегда найдется …

– С коловоротом, – ухмыльнулся Кайда и переместился вглубь комнаты, заметив, что один из «фотографов» направил камеру на здание штаба. – Тоже мне дети Жозефа Ньепса. Ладно, пойду с гостями погутарю. Приобщайся к искусству. Скинем в Центр твой фотоэтюд. Глядишь, получим ответ на вопрос who is who.

Он, аккуратно ступая между осколками битого стекла, спустился лестницей на первый этаж. Обернувшись на шум, увидел, как трое «оркестрантов», подхватив за ремни по три «калаша» в каждую руку и повесив за ремень по паре РПГ-18 на шею, двигались из оружейной комнаты к выходу.

– На ловца и зверь …, – буркнул полковник и, дождавшись, когда бойцы подошли, протянул руку к ближнему. – Давай-ка, дружище, подсоблю.

«Вагнеровец» удивленно посмотрел, но вопросов задавать не стал. Передал часть ноши и по кивку Кайды первым потопал наружу. Александр следом.

Визитеры по базе как-то особо и не разбредались. Толи картина разгрома не вызывала безудержного желания осмотра достопримечательностей, то ли увиденное было рутиной, то ли мин опасались, а скорее, смерть. Барышня с косой явно бродила где-то поблизости, невольно заставляя держаться вместе.

Черно-красно-зеленое полотнище, недавно болтавшееся на флагштоке, теперь на манер скатерти-самобранки, лежало перед капотом давешнего Renault Master. Здесь и укладывали, точно рыбу для сушки, трофеи. Кайда положил два АК и «Муху», продолжив четвертый ряд «улова». Отойдя метров на семь, закурил. Правда, пришлось оттянуть маску до подбородка. Гости тем временем собрались выйти за территорию форта. Экскурсоводом продолжал маяться «вагнеровец», тараторя на языке Дюма и жестикулируя не хуже сурдопереводчика.

– Заболтают парня, ироды. – В три затяжки прикончив сигаретину, полковник носком ботинка размазал окурок о плац. – Надо идти выручать бедолагу.

Он догнал делегацию, когда те, вынужденно перестроившись в колонну по два, проходили ворота. Шагах в десяти впереди двигались троица телохранителей в черной униформе. Принимая во внимание кофейный цвет кожи, вороненные М-16, верзилы смотрелись законченными татями, что по причине хронического неурожая, выперлись на большую дорогу. Ясное дело, кистень и дубина остались в прошлом, а на замену пришел более современный инструментарий промысла, но хмурый взгляд исподлобья, крадущийся шаг, зырканье по сторонам, никуда не девались.

– Британский стиль, – мысленно оценил стиль бодигардов Александр и, ловко проскользнув между идущими, поравнялся с авангардом группы.

– … в сухом остатке так: на территории базы тридцать семь боевиков в категории «двести», одиннадцать с ранениями разной тяжести, – мазанув его взглядом, вещал «оркестрант», в большей части обращаясь к четверке офицеров. Те, держались сразу за ним, в метре не более. Если судить по погонам-шевронам дядечки на службе слопали под пяток котлов армейской каши или чем тут их кормят. И, башмаки стаптывали отнюдь не на генеральских стройках вигвамов и прочих чумов африканского розлива. А, в петлицах серебристые крылышки с парашютом. Дизайн, ясное дело, разный, но суть дела не меняет. – Ещё восемнадцать за территорией. Мчалась на помощь, но … В общем, все умерли.

Морозов стоял на осевой (это, если умозрительно проселок разделить) линии, приняв несколько театральную позу. Ремень «Винтореза», что стволом вниз висел у правого бедра, чертил диагональ с левого плеча. Бронежилет увеличил вид грудной клетки до богатырской. Тактические ботинки на ширине плеч. Панама «а ля солдат удачи на побывке» едва держится на макушке. Черная бандана с принтом черепа гомо сапиенс скрывает физиономию до кончика носа. Словом, мачо в полный рост.

– Красавец! – вздохнул Кайда и то ли неодобрительно, то ли восхищенно мотнул головой. «Вагнеровец», не прерывая спич, Андрея удостоил коротким взглядом.

У вас возникало ощущение, что в спину кто-то смотрит? Неуютно, знаете ли. Мышцы спины и шеи охватывает гнетущий спазм, в ушах тонко звенит гитара, рот вяжет зной всей Сахары, а ледяной пот ниткой мерзкой улиткой ползет вдоль позвоночника. Александр, удерживая мину праздного благодушия, растянул поворот корпуса влево, что резиновый эспандер малахольный юнец. Прикрыл зевок левой ладонью, большим пальцем правой опустил флажок предохранителя винтовки и сдвинул переводчик огня влево. Уловив на периферии зрения характерные очертания человека, рявкнул, вскидывая ВСС:

– Атас! Au sol!

Даже с такой дистанции расслышать, как деловито бегает затворная рама и весело выскакивают отстрелянные гильзы, он, конечно, не мог. Нет, если прогнать фонограмму на замедленной скорости, и различишь. Но две вспышки выстрелов увидел. Внутренний голос радостно взвизгнул: мол, не в него. А вбитые до инстинкта навыки крутились-вертелись сами по себе. Пуля патрона СП и на сотне метров кабана валит, а тут … Но, полковник добавил ещё одну, для надежности. Винтовку, ясное дело, не опускал, сторожа, не то что движение, звук.

– Все живы? – услышав возню за спиной, он оборачиваться не стал.

– Почти, – прохрипел «оркестрант», судя по звуку, от земли. – Зацепил сука.

– Чупа-Чупс! – Кайда бросил за плечо и двинулся к зарослям кустарника, где свалился давешний стрелок. – Помоги парню! Людей уводи на базу. Мухой!

«Двадцать четвертый» нервно крутил воздушный серпантин, поджидая, когда «транспортник» наконец-то поднимется. Тот, вздрагивая фюзеляжем и упираясь резиной колес в плац, вхолостую шинковал несущим винтом горячий воздух. Последние пассажиры, торопливо ступая по приставному трапу, скрывались внутри.

– Что ж Вы, батенька, так напортачили? – крикнул Кайда, придерживая левой пятерней кепи, а правой помахал пилоту Ми-8. Голова вертолетчика в наушниках ответно кивнула. Штурман, потоптавшись в проеме, втянул трап и захлопнул дверь. Лопасти словно взбеленились, и в закутках дервишами закружились пыльные мини-смерчи. Геликоптер привстал и, чуть набычившись, потянулся вверх.

– Командир, виноват по полной. – Дождавшись, едва грохот и ветер утянулись вслед за вертолетами, шмыгнул носом Андрей и, продемонстрировал популярный в узких кругах жест