Я надавила на лезвие, борясь с противоречивыми эмоциями, дергая хвостом.

– Давай уже. Убей меня. В моей жизни не так много вещей, за которые можно держаться.

– В моей их вообще не осталось!

Я отвела Асазреф в сторону, обрушивая его на какой-то прибор.

– Еще появятся, – Лео протянул руку. – Поверь моему дерьмовому опыту жизни.

Борясь с собой, я все-таки шагнула навстречу, принимая руку и исчезая в портале.

Взрывная волна догнала нас на середине, заставив коридор пошатнуться. Спотыкаясь и едва волоча ноги, мы почти выпали из него на пол нашего логова.

Отпрянув в сторону, я побрела прочь, не видя дороги. Мир вокруг продолжал качаться и судя по звону Асазреф выпал из моих рук. Еще два шага. Дверной косяк. Я схватилась за него чтобы не рухнуть, но сползла, ударившись коленями. Жгучие слезы и сдавленный крик снова прорывались наружу. Обезоруженная этой болью, я вцепилась в косяк, сжавшись в комочек, не в силах остановить истерику.

Я не смогла.

Она мертва.

Я прошла через всю галактику.

Но она все равно…

Мертва.

– Сирена, эй-эй, посмотри на меня, – Дони обнял меня за плечи. – Только дыши, спокойно…

– Не трогай меня! – я оттолкнула его крылом и, подорвавшись, побежала прочь, куда глаза глядят.

Глава 28.

Не помню, как я добралась до какой-то крыши одного из самых высоких знаний в Нью-Йорке, и сидя на самом краю пыталась собраться. Слезы больше не текли, кажется, они просто закончились, и глаза щипало от усталости. Была глубокая ночь и очень холодно, но я не могла подняться. Даже думать было сложно. Где-то в груди зияла огромная дыра… Черная и глубокая и оттуда текла боль, с которой бороться больше не было сил. Вся накопленная тьма выходила наружу, напоминая о каждой смерти или убийстве, которое я совершила только, чтобы ее спасти.

Только чтобы она решила умереть у меня на руках.

На моих руках засохла ее кровь и мне казалось, она уже никогда от них не отмоется.

– Сирена?

Я дернула ухом, узнав голос Трейса, но оборачиваться не стала. Конечно, он меня не послушал и приехал раньше оговоренного срока.

– Уходи, – обессиленно ответила я.

Он сел рядом очень осторожно, сохраняя дистанцию и явно с большим трудом не смотря вниз.

– Не могу, – грустно усмехнулся он. – Сирена, посмотри на меня.

Я с трудом отвлеклась от рассматривания запекшейся крови на ладонях, и опустив уши повернулась.

– Ты не виновата, – выделяя каждое слово сказал он.

Его глаза тоже были красными. Мама была его подругой со школы. Они любили шутить, что мы с Доном их точная копия в молодости. Наверняка и Рашель тоже где-то тихо плачет.

И спустя часы прокручивания этой ситуации в голове, я с ним согласилась:

– Я знаю. Я просто… Я так зла. Я столько сделала ради нее, стольких убила, стольким пожертвовала, чтобы она просто зарезала себя! – после долгого молчания мой голос звучал хрипло. – Я продала свою душу, свое тело… И все, что меня держало до этого дня, это мысль о том, что я спасу ее. Что она ждет где-то в плену. Я уничтожила не одну империю ради того, чтобы вернуться и спасти мать-трусиху, которая решила сдаться! – я захлебнулась словами, от накатившей ярости, и сжала кулаки сильнее.

Трейс молча придвинулся и обнял меня, погладив по волосам.

– Я не представляю, как тебе было тяжело там, и то, что ты показала и рассказываешь… Это…

– Чудовищно, – подсказала я. – Я знаю, что я монстр.

– Нет. Это несправедливо, – отпустив меня, он взял меня за руки. – Ты заслуживаешь гораздо большего, чем такая жизнь. Никто, абсолютно никто, не должен проходить через такую боль. Вы всего лишь дети. И чтобы ты не сделала, ты кто угодно, но не монстр.

– Ты не знаешь, о чем говоришь, – я выскользнула из его рук и встала отворачиваясь.

– Знаю. Потому что я знаю тебя, Сирена.

– Не знаешь! – крикнула я, непроизвольно делая глаза ярче и прижимая уши. – Больше нет. Знай ты меня, то побоялся бы подходить и скорее застрелил. Такие, как я заслуживают лишь электрический стул!

– И все же несмотря на эту броню и крылья, – он тоже встал, отходя от края. – И вижу перед собой ту, за чьим взрослением наблюдал, и ту, кто пережила самую худшую потерю. Та боль, что ты испытываешь, это нормально…

– Нет! – я вцепилась в свои волосы, делая шаг к краю с ощущением, что взбунтовавшаяся магия сейчас выпрыгнет. – Нет, нет, нет, замолчи. Просто замолчи.

Он хотел остановить меня от прыжка с крыши, взяв за плечо, но я опередила его руку, поймав налету и на секунду реальность исчезла. Перед глазами проносились воспоминания из космоса один за другим, сменяясь на Землю, а потом на Цдам. Одиннадцать месяцев пролетели перед глазами в один миг, и растерявшись, я отпрянула от Трейса, нервно дергая хвостом.

– Что… – он осоловело хлопал глазами и оглядывался.

– Ты видел? – я обняла себя руками, склоняя голову.

– Я… – он потупил взгляд, но потом резко поднял голову, словно его мозг составил картинку целиком. – Сирена, что это? Эти планеты, монстры… Та арена! Сирена?

Я закусила губу, пятясь.

– Тебе не следовало всего этого видеть.

– Пожалуйста! Только не убегай.

Я была готова взлететь в любую секунду, но боль и отчаяние в его голосе заставили меня замереть. Шли секунды и молчание грозило затянуться.

– Теперь-то ты понимаешь? – едва слышно спросила я.

– Понимаю, что тот ад, что вы устроили этим ублюдкам, был справедлив. И может я много и не понял в этих… Воспоминаниях? Но я еще больше уверился, что как бы над тобой не издевалась жизнь, как бы тебя не мучали, ты встаешь, чтобы напомнить им, что с Сиреной Карлайт такое не пройдет.

– Ты не ненавидишь меня?

– За что я должен тебя ненавидеть? – удивленно развел руками Трейс.

– Я буквально воплощение всего, с чем ты борешься всю жизнь. Из-за меня вы все пострадали, особенно Дони и… И нет! – я успела перебить его. – Не смей меня оправдывать! Это нельзя оправдать.

Я коснулась шеи, где желтели остатки синяков и на секунду подумала, что забыла, как дышать. Я позволила делать с собой такое. Я позволила себя насиловать. Позволила пытать и резать на куски, чтобы потом склеивать заново. Позволила отправлять на смерть. Позволила делать из себя палача и убийцу. И меня это устраивало. Это было оправдано, но сейчас, после смерти мамы это