Наши, конторские, были отдельно. Черепа, скелеты, “Наш бизнес смерть, и бизнес идет хорошо”, “Ничего личного – нам просто заплатили”, ну, и великолепное джамбо. Жест, который долгое время ассоциировался с выпить и пыхнуть, стал теперь самым популярным и часто повторяемым.

–

Вот эти, – я отобрал несколько, которые мне понравились, и те, которые заказал Кошман. Повезло, что все они оказались на одном прилавке, не пришлось искать в других местах.

–

Парни, ничего личного, жетон покажите, – продавец вопросительно смотрела на нас. – Шевроны Вагнеров продаем только Вагнерам.

Откуда это пошло – неизвестно, говорили, что наша СБ постаралась, провела воспитательные беседы с торговцами. Правда это или нет, но именно в Стаханове каждая такая покупка требовала подтверждения.

–

Да не вопрос, – я быстро вытащил жетон, висевший на шее,показал его стороной без надписей и снова спрятал под курткой. Сколько с меня?

–

Восемь шевронов по 200, итого 1600.

–

Переводом можно?

–

Шутник, да?

–

Ага, есть такое, – я отдал продавцу требуемую сумму, – аж,самому иногда страшно. Спасибо.

–

Приходите ещё, – продавец быстро теряет к нам интерес, переключаясь на следующих покупателей, – чего вам, парни?

В принципе, программа минимум выполнена, дальше бродим по рынку просто так, скорее из любопытства – не хочется быстро возвращаться домой. Цены, как и ассортимент, у всех примерно одинаковый – тут скорее выезжают на личном обаянии и очаровательности продавщиц. Вот такой незатейливый маркетинг.

–

Опа, – мой взгляд выхватывает из очереди возле ларька с сигаретами знакомую худую фигурку. С Молькино он совсем не изменился.

Невысокий, жилистый в своём камуфляже – ни разу не видел его в том, что выдавала компания. На всех построениях мы оказывались рядом, но почему-то никак не мог запомнить его позывной. Точно знаю, что ушёл в штурма, и даже, по-моему, это его не первая командировка.

–

Приветствую, братец, – он вздрагивает, услышав знакомый голос, некоторое время разглядывая меня, вспоминает и улыбается знакомой улыбкой.

–

О, привет! Как оно? Ты где?

–

Летаем, – улыбаюсь я.

–

А мы – стреляем

–

Да в курсе, вчера с Вашими вместе работали.

И тут возникает пауза, по сути мы же совсем не знакомы. В Молькино он оставался ночевать в лагере в палатках, а я уезжал в цех. И каждое утро на построениях мы обсуждали как кто провёл ночь, тащили куда-то БК, шли в друг за другом в ночных тренировках по тактике. И ещё в столовой часто садились за один стол. А теперь как-то вот раз и всë.

–

Ну, вы давайте, помогайте там нам лучше, – улыбается он.

Тут подходит его очередь для покупок сигарет, и мы оба, с облегчением прощаемся друг с другом.

–

Что-то не так? – видя мою грустною рожу интересуется Тотем.

–

Да нормально всё, просто подумалось, сколько хороших людей сейчас вокруг нас, а мы даже об этом и не знаем. Мимо нас проходят, даже проносятся – и уже, наверное, больше никогда не пересечемся.

–

А я? А как же я? – Тотем делает грустную мордочка Карлсона из мультика

–

А ты – бплашник, и к хорошим людям не относишься априори

–

Сука, – сплевывает Тотем. – Ну, и фиг тебе тогда, а не “Давай ещё посмотрим, давай ещё один круг”

–

Обиделся что ли, я же пошутил.

–

Мы – бплашники шуток не понимаем, мы парни простые и незатейливые. Вот прямо от сохи и лопаты.

Я смотрю на его руки – нет там нет ни мозолей, ни заусенцев. Так себе – сохато-лопатый парень получается.

Улыбаюсь:

–

Хот дог будешь?

–

Не подлизывайся, – Тотем рассматривает витрину с фастфудом. – Но! Я очень рад, что ты осознал свои ошибки. Плохо только, что неверно оценил глубину своего падения. Там не просто хот-дог, а как минимум двойной бургер, именуемый “Разорви еб*ло” корячится. И бутылка колы.

–

Кофе три в одном – не больше!

–

Я не пью кофе с сахаром

–

Я в курсе, – смеюсь я, – поэтому и предлагаю.

–

Будем считать, что договорились.

На улице начинается дождик, но вокруг много хороших людей, а в животе уже начала переваривается булочка с котлеткой.

Очень мало надо человеку для счастья.

Глава 12 Соль даром

Марс – четвертая планета от Солнца, расположена между Землей и Юпитером. Исходя из данных в общем доступе – ни одной ноги человека на Марсе пока еще не было замечено. Несколько марсоходов катались туда-сюда, один даже вроде бы еще там жив-здоров и периодически СМСит своим создателям. Пейзаж мутный, практически нет воды и очень много красной пыли.

Я готов полететь на Марс. Не то чтобы я там всё знаю, но красные пылевые бури переживал уже ни раз. Это когда перед тобой едет кто-то большой и бронированный, пылит нещадно, и неизвестно, когда он остановится. И обогнать тоже нельзя – из пылевой завесы на встречке неожиданно возникают такие же монстры, или “Соболи”, или “Жигули”, а иногда и велосипеды со своими хозяевами. Тянешься до бетонки, закрыв окна и немного прищурив глаза. Кочки, ямы, выбоины – кто их разберет и видит. Пылит танк, ждём остатки асфальта – ну, где же ты, Попасная?

Мы переезжаем. Опять и в очередной раз. Слишком далеко отодвинулась ЛБС от нашего последнего места работы – разведчик почти треть времени тратит на пересечение условной границы и возврат обратно. Военные подтянули РЭБ, что-то прячут, и периодически мы теряем связь с самолетиком, даже не залетев на сторону противника.

Давно уже были разговоры о необходимости переезда. Честно не хотелось, только зажили по-человечески. Но за неделю потеряли и чудом нашли разведчика, а потом сразу два ланцета ушли куда-то не туда – объективно никого не взорвали и даже не напугали. Один потерялся сразу за линией, а второй туда и не долетел. Антенна крутилась, операторы матерились, периодически появлялась картинка. Но вернуть контроль над чудо-оружием никак не получалось.

–

– Переезжаем в Соледар, – Командир после потери ланцета вызвал радистов, а сам с Мопедом укатили искать дом.

Радисты были быстры и мобильны – прибыли, разобрали, загрузили – еще солнышко не успело закатиться.

С накопленным добром было сложнее – грузились пару часов, соседи смотрели неодобрительно, ворчали что-то про мародеров. Но это было не про нас, нам лишнего не надо, у нас уже всё есть и так. Теперь вот едем по марсианской