— Заносчивый!

Перед глазами закрутился паркет и потолок, и я тяжело опустился на спину, роняя оружие. Каин тут как тут, не дает продохнуть.

— Нахальный!

Падает сверху, прижимая коленом горло, и наносит несколько прямых ударов кулаком в маску.

— Хренов сопляк!

Дышать нечем, его кулак долбит по мне, как молот по наковальне, но мне плевать. Выхватываю из пиджака танто и вонзаю его ему в бок, на уровне живота. Локтем скидываю колено с горла и изворачиваюсь из ловушки.

Каин отходит от меня, скрючившись и зажимая рану. По пути он вырвал из дерева свое оружие и поволок за собой. Я сел на колено, а потом попытался встать, но меня повело и я чуть не рухнул опять. Схватил свою катану, поднялся, опираясь на неё, как лыжник на палку. Прошелся неровной походкой до стола и завалился на него. Стянул маску с лица и отложил её, вытер кровь со лба и сплюнул горький комок.

Каин устало сел на барный стул, разогнулся и издал глухой стон боли.

— Поверить не могу, — проскрежетал он. — Мелкий бакаяро, прошел сквозь моих людей как цунами… Завалился ко мне… Кто ты, мать твою, такой⁈

— Теперь я никто… — произнес я разбитыми губами. — Опять.

— Может, в тебя и правда вселился демон… — задумчиво сказал он, глядя куда-то в сторону. — Стоит разрезать и посмотреть.

— Я уже такое слышал, — ответил я устало.

Покачиваясь, я прошел к стойке под его внимательным взором. Достал бутылку с полки, открыл и глотнул из горла. Глотку обожгло, будто я выпил горящий бензин.

— Вот теперь у меня появилось желание выпить, — заявил я, ставя бутылку на место.

— Пей. Ты ведь труп в любом случае, — изрек он. — Тебе не выйти из здания живым.

— Да мне похер, — ответил я, держась за стойку. — Мне важно, чтобы ты из него не вышел.

Он понимающе покивал.

— Вот оно что… Кодекс борёкудан… — хмыкнул он. — Вот что я тебе скажу, как один якудза другому…

— Я не якудза, — перебил я его. — И никогда им не был. Ты был прав все это время, Кайне. Татуировка просто прикрытие, способ сойти за одного из вас.

— Я тоже так думал, — сказал он понуро. — Давным давно.

Он слез со стула и перехватил катану поудобней.

— Кем бы ты себя не считал, это неважно, — добавил он. — Я казню тебя сейчас, Они`-чан. Ты зря проделал этот путь, — просто приперся на свою смерть.

— Можешь мне не верить, но я получаю искреннее удовольствие от сегодняшнего вечера, — усмехнулся я, отталкиваясь от стойки. — И получу ещё больше.

Наши мечи столкнулись в третий раз, с оглушающим звоном и скрежетом, словно затачивая друг друга. Мы разошлись, с трудом держась на ногах от усталости. Каин шагнул вперед, перевел меч из верхней стойки вниз и нанес двойку, быстро сменив положение, и добил неожиданным взмахом снизу вверх. Я отстранился и попытался парировать, но лишь отвел его клинок в сторону. Катана Каина прошла по плечу, оставляя глубокую рану на поврежденной конечности.

Игнорируя боль, я крутанулся, ныряя под его следующий взмах, и с разворота полоснул его по спине. Мы поменялись местами, я сменил ведущую руку. Ранение в плече отдавалось онемением в кисти, орудовать ей я больше не мог. Каин же прерывисто дышал, выпуская воздух через маску со свистом. Плечи его поникли, он держал оружие как тяжелый топор, постоянно опуская кончик меча к полу.

Кружась, мы окропляли светлый пол каплями крови. Кровавый хоровод, как Каин и говорил. Кагомэ.

Каждая наша стычка приносила боль обоим, выйти целым не мог ни один из нас. И усталость брала свое, реакция была заторможенной, бой уже не казался столь стремительным, как прежде. Это была уродливая и кровоточивая драка, ничего благородного и прекрасного в ней не было.

— Сдохни!!! — закричал Каин и бросился на меня, обрушивая всю оставшуюся силу.

Ох, он выплеснул на меня все, что мог.

Катана завыла, ускорилась, теряясь в пространстве, будто спицы велосипедного колеса. Он словно обезумел и бил наугад, не позволяя мне сосредоточиться и предугадать траекторию меча. Фокус в панике бился в черепе, предлагая мне отступать. Каин зашел сбоку, тесня меня и не собираясь скидывать ритм.

Кровь из свежих ран летела от резких взмахов, но мы не замечали этого, наша ненависть была важнее всего остального.

Он открылся! Его меч летел мне в голову, но я видел брешь. Отклонил его клинок, направил свой ему в корпус. Он попытался уйти, но не смог, катана впилась ему под ключицу. И в этот момент я ощутил вспышку жуткой боли в животе.

Обманка, черт… Он намеренно пожертвовал собой, чтобы достать меня. Пока я атаковал, его катана вошла в мое тело чуть ниже ребер. Со звоном мой меч упал на пол, выскользнул из ослабевших пальцев.

Я смотрел в его насмешливые глаза напротив. Почти ощущал его дыхание. Могу поклясться, что там под маской, он мерзко улыбался.

Больно. Как же больно, мать его…

Но это ничто по сравнению с воспоминаниями о них. Они жгли куда хуже, никакая физическая травма не сравнится с этим чувством.

Я перехватил левой рукой его меч, а правой ударил в грудь. Ещё! Ещё! Ещё!

Он захрипел и вырвал из меня катану. С ревом размахнулся, пытаясь отрубить голову. Я пригнулся, и он налетел на меня, разрубая стекло за моей спиной.

Мы вывалились на балкон, в ливне стеклянных осколков. Рухнули в лужу, под дождь, распластавшись в воде и тяжело дыша. Несмотря на рану, я зашелся хриплым смехом.

Он просто глотал воздух несколько секунд, потом попытался сесть.

— Почему… ты смеешься? — удивленно протянул он.

Я перевернулся на живот и с трудом оперся на локоть, показывая ему на грудь. На белой рубашке, в районе сердца, расплывалось маленькое красное пятно.

— Что, Кайне, швы разошлись? — сказал я с ухмылкой.

Он схватился за сердце и как-то сжался, будто сдерживая внутри бурю.

— Это… ничего… — прозвучал свист из маски.

Изрезанными пальцами я нащупал осколок стекла и прыгнул на него, не давая продохнуть. Он попытался защититься мечом, но я был быстрее. Осколок впился ему в челюсть, под маску, оставляя уродливую борозду на шее.

Он издал нечленораздельный выкрик, оттолкнул меня и откатился,