– Нам сюда, командир, – кивнул Чупа-Чупс, разглядев на очередной двери арабскую цифру «пять». Прикол в том, что подобная цифирь (правда, слабо напоминающая «арабскую») в арабских-то странах называют «индийской». Но, не суть.

За дверью оказалось весьма прозаичное помещение. Нет, шкафчиков на манер заводской раздевалки, вдоль и поперек не было. Модерновые шкаф-купе упирались в потолок. Строгие формы без пошлых излишеств. Магнитные замки на пронумерованных дверках. Всё пристойно.

Ключами на силиконовых браслетах их обеспечил Носорог. Опять же без криминала. Выдали на стойке reception гостиницы при оплате. Ни, те предъявления «аусвайса», ни те регистрации. Плати денежку, говори сколько персон – и все дела. Согласно законов жанра, третий ключ передали будущему визави. Опять же без очной встречи. Принес курьер запечатанный конверт по нужному адресу, да и передал лично в руки. Красота. Пару десятков лет тому, пришлось бы целую операцию крутить, чтобы подготовить встречу в нужное время и в нужном месте. Прогресс мчит взбесившимся локомотивом, только пятки береги. Неровен час отдавит любимую мозоль.

Если честно, то просто только на словах. На деле … Тридцать восемь попугаев и все с гонором. Пока каждому ключик подберешь – упаришься. Ей-ей. Ошибешься ежели, тут по тебе меч- кладенец и пройдется. Оттяпает головенку, к примеру, или чего важное.

Приложив ультрамодный браслет к замку, Александр откатил дверь «купе» с литерой «А».

– Судя по шкафам, – Морозов покрутил головой, встав в самом центре комнаты. – Плацкарта на шесть посадочных. И какой-то пассажир уже сибаритствует в хамам.

– С чего взял? – полковник, расстегнув две верхние пуговицы, в один прием стянул сорочку через голову.

– А всё просто. – Капитан прижал силиконовую «отмычку» к пятачку замка соседнего «купе». Тот, поощрительно прожужжав, подмигнул «зеленым» глазом. – На скамейке три стопки полотенец. Две одинаковые, третья похудела на одну единицу. Либо не доложили, либо кто-то взял. Теоретически обслуга могла обмишуриться. Учитывая местные традиции, вряд ли. Вывод – взяли. Вопрос кто? Ответ очевиден – клиент. Гляньте, и дверь в мокрую зону закрыта не в плотняк. Стало быть, он там.

– Шерлок Холм, – фыркнул Кайда. Оставшись нагишом и, вернув дверь шкафа на стартовую позицию, направился к скамейки с полотенцами. – Пошел совмещать полезное с приятным.

– Везет же … А, я, как всегда, на шухере, – деланно обиделся Андрей. – Буду полотенце жулькать. Согласно легенды, эхе-хе.

Андрей, окинув взглядом замполитовскую каюту, что верой и правдой прослужила домом на целые две недели, вздохнул:

– В натуре понимаешь флотских, корабль становится родным домом.

– Что поделаешь, – Кайда, успевший сделать несколько шагов по коридору, оглянулся. – Издержки профессии, увы. Выше голову, фельдмаршал! Нас ждут великие дела. Марш-марш.

Они, пройдя пустыми коридорами, оказались на палубе. БДК готовился к походу. Корабль ждал Индийский океан. Хлопот у команды – выше головы. Провожать их, само собой, некто не пришел. Появились на борту из ниоткуда и уходят сейчас в некуда. Проза жизни. Так, вроде бы, говаривали в стародавние времена. Может и не говорили. Не суть.

У трапа их поджидал давешний Ford. И Костя также скучал за «баранкой». И порт также стучал дизелями, ныл кран-балками, абсолютно равнодушный до забот рыцарей плаща и кинжала. И дырявые облака также бесшабашно бродили, натыкаясь друг на друга в небесах. И Капелев, дурачась, вытянулся в струнку, рявкнул по-гренадерски:

– Экипаж подан. Прошу, господа офицеры!

Тридцать семь ступенек трапа – и они на запыленном, до благородной седины, асфальте.

– Фи, – капризно пискнул Морозов, подходя к «американцу». – Где ковровая дорожка цветом аки мак? Почему лимузин не помыт шампунем? А, у вас, майор, простите за моветон, щетина, знаете, что у старого мерина. Разболтались тут!

– Виноват-с, вашбродь! – стукнул пятками стоптанных кроссовок Евгений и, выпучив глаза от мнимого усердия. – Всё исправим-поправим! Будет в лучшем …

Сирена рявкнула так, что дремавшая на кнехте чайка, чуть не свалилась. Кайда повернул голову налево и разглядел, как из-за дальних ангаров, точно шарики пинг-понга, выскакивают ББМ оливкового колера. Броневики, строго выдерживая дистанцию, поворачивали под прямым углом и вытягивались в нитку. Хода не сбавляли, а курс держали к ним. В башенных люках, за турелью станкового пулемета, каждой машины маячил стрелок. Боевая каска на голове совсем не наводила на мысль о парадно-развлекательном моционе в полуденную жару.

Костя, бросив взгляд в зеркало заднего вида, из-за руля вопросительно посмотрел на полковника.

– Командир! – Капа, косясь на несущуюся кавалькаду, на три шага приблизился к Александру. – Похоже по наши головы. Может, от греха подальше слиняем на БДК. Вряд ли пойдут на абордаж.

– Предлагаешь устроить ледовое побоище в масштабах порта и окрестностей? – хмыкнул Кайда, из-под ладони, что козырьком соорудил поверх бровей, разглядывая броневики. – Стоим, не дергаемся. Даже если вязать начнут. Усекли?

Глава 5. Лучшая работа в мире.

Головная ББМ, оставляя сизый шлейф сгоревшей соляры, промчалась мимо. На манер поршня, продавив коридор в запекшемся воздухе. Следом вторая, третья, четвертая … Секунд через тридцать замыкающий конвой броневик, мигнув малиновыми стоп-сигналами, скрылся за портовым складом.

– И всего-то, – выдохнул сквозь сжатые зубы, Капелев. – А я уж на войнушку настроился.

– Фрегат там французский. С утреца нарисовался. – Полковник вытер ладонью пыль с лица. Получилось скверно, только грязь размазал. – Видать приперли хрень какую-то особо ценную. На цельный кордебалет сподобились, флибустьеры болотные.

– По коням? – Майор вопросительно посмотрел на Кайду. – Или планы поменялись?

– Еще чего, – недовольным голосом буркнул тот, направляясь к откатной двери Ford. – Из-за пустяков планы менять не наш метод. Грузимся и отваливаем. Не то, собачья свадьба вскорости назад попрет. Нам кипишь не к чему. Дорога впереди ждет дальняя.

Красноносый старичок Cessna «четыреста четвертого разлива» спринтерски пробежал положенную стометровку и, вытянувшись в струнку, замер на свежеукатанном асфальте рокады. Отстегав напоследок прокаленный воздух саванны, пропеллер успокоился. Клоуновским колпаком округу накрыла тишина как-то вдруг и сразу, без паузы.

Кайда, забавно подергав носом, коротко чихнул. Толстый слой микроскопического песка, что пребывал на обочине дороги в некой нирване, разбуженный аэропланом из Канзаса, превратился в облако пыли. А, та, психанув на бесцеремонность пропеллера, лезла теперь куда не попадя.

Солнце вытанцовывало на стеклах кабины ритмичную ламбаду, не позволяя разглядеть, что внутри.

– Избушка, избушка, – из-за спины хихикнул Морозов. – Повернись к лесу … Бляха-муха, тут до леса … Короче, братцы-товарищи! Скворечник свой открывайте, коль прилетели.

– Смотри-ка, заработало, – расхохотался полковник. Даже поаплодировал шутливо. – Как в сказке. Дверь терем-теремка отворилось. Того и гляди, мышка-норушка покажется.

– И, откуда