Репрессии обрушились даже на тех иностранцев, которые уже были в заключении, отбывали сроки в колонии. Любопытно в этом отношении «спецдонесение» магнитогорского прокурора И.П. Сорокина об аресте 41 участника якобы «Польской организации войскова». Позднее были арестованы почти все «магнитогорские поляки» – 1200 человек. Руководителем «войска» объявили Золотовского Израила Абрамовича, 1887 года рождения из гор. Запорожья УССР. Больному воображению работников НКВД и прокурора не было пределов. Он сообщал: «Кроме этого, 2 апреля, в этой же ИТК арестовано четыре японских шпиона: Комиков В.И. – судимый по ст. 162 тройкой, Эльмейд Вольдемар Карпович – судимый по ст. 162, Шефф Эйнард Иванович – судимый по ст. 116, Юйбауэр Карл Годлобович – судимый по ст. 162…» Из иностранцев в Магнитогорске тех лет пострадали больше всех выходцы из Польши и Германии («Наряд № 32/с»). Дважды уничтожалось полностью и руководство ИТК.
Прокуратура и НКВД соперничали между собой по активности в заведении «дел», раскрытии крупных заговоров, шпионских и контрреволюционных организаций. Один из работников НКВД, доживший можно сказать до наших дней, оправдывался так:
– С нас требовали раскрывать заговоры, расстреливать сотнями. И лучше уж было уничтожить тех, кто был в заключении, чем брать строителей и металлургов, подрывать мощь страны.
Эта оправдательная логика фальшива, потому что строители и металлурги тоже арестовывались и уничтожались в то время сотнями. Наиболее показательно в этом отношении «дело» начальника обжимного цеха ММК Федора Ивановича Голубицкого.
Процитируем сокращенно документ, утвержденный заместителем начальника НКВД, старшим лейтенантом госбезопасности Пушковым: «Справка на арест гр-на Голубицкого Федора Ивановича, составлена 11 марта 1938 года.
Голубицкий Федор Иванович – 1904 года рождения, уроженец ст. Зольская Северо-Кавказского края, происходит из семьи рабочего, русский, член ВКП(б) с 1923 года, образование высшее, женат, ранее не судим. Работает начальником обжимно-заготовочного цеха Магнитогорского металлургического комбината, проживает: гор. Магнитогорск, пос. Березки, дом № 59, кв. 6.
В Магнитогорском горотделе НКВД имеются материалы, указывающие о том, что Голубицкий Ф.И., проживая в г. Магнитогорске, входит в состав контрреволюционной, троцкистской, диверсионной, террористической организации и по заданию последней проводит на Магнитогорском комбинате диверсионную работу.
Работая в обжимно-заготовочном цехе Магнитогорского комбината, Голубицкий в 1936 году для ведения диверсионной работы завербовал в члены троцкистской организации старших операторов блюминга – Терехова А.Г. и Огородникова В.П. Арестованный за произведенную крупную аварию на блюминге Терехов на допросе показал:
“В члены контрреволюционной троцкистской организации я был завербован активным участником троцкистской организации – начальником обжимно-заготовочного цеха Магнитогорского комбината Голубицким Федором Ивановичем в октябре месяце 1936 года в г. Магнитогорске”.
Активный участник контрреволюционной троцкистской организации – бывший старший оператор блюминга Огородников, систематически проводивший в обжимном цехе диверсионно-подрывную работу, на следствии показал:
“В декабре 1936 года мною, по заданиям Голубицкого, два раза был сломан ступенчатый ролик блюминга, вследствие чего блюминг имел простой…”
О подрывной, вредительской работе Голубицкого в прокатных цехах арестованный – участник контрреволюционной троцкистской организации Кисельгоф Я.С. показал:
“При прямом содействии участника троцкистской организации Гермонта Абрама Савельевича, бывшего главного прокатчика, Голубицкий умышленно срывал выпуск прокатной продукции… Ломали шпинделя к рабочим валкам, таких случаев было пять, стан имел простой в течение 5-ти суток…”
Участник нелегальной “Польской организации войскова” поляк Островский Антон Адамович, работавший в прокатном цехе вальцовщиком, на следствии показал, что по контрреволюционной деятельности он был связан с начальником цеха Голубицким… Причем, несмотря на проведенные аресты операторов блюминга за совершенные ими диверсионные акты, Голубицкий подрывную работу не прекращает, в марте месяце 1938 года Голубицким было совершено две крупных аварии. На основании изложенного гр-н Голубицкий подлежит аресту и привлечению к уголовной ответственности по ст. 58 п. 8–9 и 11 УК РСФСР».
Следствие вели офицеры госбезопасности Степанов и Бурдин, у которых обвиняемые признавались в диверсиях и контрреволюционной деятельности весьма быстро: на третьи сутки. И суть не в том, что люди не выдерживали изуверских пыток. Сопротивление было бесполезным: признался арестованный или нет – это не имело значения. Финал был один – расстрел, в лучшем случае 10 лет заключения.
Федор Иванович Голубицкий был талантливым инженером, умным и обаятельным человеком, другом Хитарова и Завенягина. За отличную работу Наркомтяжпром 10 февраля 1938 года по ходатайству директора комбината П.И. Коробова премировал его легковой автомашиной «М-1». А через месяц в ночь с 11 на 12 марта его арестовали.
Из письма в редакцию А.А. Раецкой: «В Магнитогорск я приехала 1932 году в возрасте 18 лет. С 1935 года – технический секретарь начальника обжимного цеха Ф.И. Голубицкого, куда он был переведен со стана “300—1”… Федор Иванович был направлен в Магнитогорск Мариупольского завода, помнится, вместе с А.П. Завенягиным. Голубицкий был тогда уже женат, у него рос сын, и жили они на Березках. В своем кабинете начальник обжимного цеха бывал редко, а если это случалось, он постоянно прислушивался к рабочему гулу цеха. А несколько позже по просьбе Федора Ивановича из кабинета прорубили окно в цех. Арестован Голубицкий в марте 1938 года. На последовавшем цехов собрании многие выступали в защиту Федора Ивановича, ибо знали его как честного, добросовестного коммуниста, настоящего специалиста, доброго и отзывчивого человека. Но исход собрания (а нужно было подтвердить, что Голубицкий – враг народа) был предрешен. Ведущий даже пояснил собравшимся, что им пришлось три раза собирать партийный актив для подтверждения обвинения Голубицкому. Позже по цеху прошел слух, что Федор Иванович умер в Челябинской тюрьме».
В низовых звеньях борьба за Голубицкого была. Да и арестован он был с грубейшими нарушениями закона, инструкций. Без санкции прокурора Вышинского, без согласования с наркомом тяжелой промышленности и директором комбината П.И. Коробовым арестовать в то время начальника цеха никто не имел права. Однако арестовали. Допрос Голубицкого был столь интенсивным, что он через двое суток подписал признание во вредительстве, принадлежности к несуществующему троцкистско-зиновьевскому блоку и т д. И хотя нелепость этого трагического спектакля с пытками была очевидна, директор комбината П.И. Коробов тут же, не ожидая продолжения следствия и суда, издал распоряжение:
«Приказ № 116 по Магнитогорскому металлургическому комбинату им. тов. Сталина. 13 марта 1938 года. Подробный анализ последней аварии на блюминге и целого ряда аварий, предшествовавших этой крупной аварии… показывает на чрезвычайное неблагополучие в обжимно-заготовочном цехе комбината… Такого рода положение неминуемо приводило к безответственному поведению и к использованию данной обстановки во вражеских целях… На основании вышеизложенного приказываю: начальника обжимно-заготовочного цеха тов. Голубицкого с работы снять и уволить…»
П. Коробов с необыкновенной легкостью отдавал в подвалы НКВД золотые кадры комбината,
