– Да, да, Егор, о, боже!

Тело подо мной содрогается в конвульсиях, я замедляю темп, продлевая ее эйфорию, и успеваю достать член в последний момент, кончая на округлые ягодицы. Воздух вокруг нас настолько пропитан страстью, что становится даже неловко перед спящей дочкой.

– Все хорошо? – целую я в плечо Кисулю.

– Лучше быть не может, Егор. Для полного счастья мне нужно только порыться в детских какашках! – прыскает она.

Я успеваю принять душ, пока она варит кофе и варит кашу, как Таисия просыпается. Долго сидит в кроватке, хмуро поглядываю по сторонам.

– Доброе утро! – счастливо улыбаюсь я, доставая ее. Саша не убрала бортик, она так делает, когда дочь спит отдельно, не приставленная к дивану – А кто это у нас тут проснулся?

– Тая, папа! – щебечет девчушка.

– Самая красивая моя, самая милая. Как ты себя чувствуешь? Животик не болит? Папина дочка!

Целую ее в пухлые щечки, и не могу надышаться. Таисия крепко обнимает меня своими ручками, и слезать не собирается. Теплая после сна и румяная.

– А пойдем посмотрим, где наша мама? – предлагаю я, заходя на кухню. Саша стоит в пижаме, открывающей стройные ножки. Волосы забраны в высокую шишку и слегка растрепаны. Сексуальная и безумно красивая.

– Мама! – радостно кричит дочь, и тянется к ней.

– Привет, моя хорошая! – принимает ее на руки и расцеловывает в щечки. – Давай чистить зубки и умываться. Будем завтракать. Тая хочет кашу?

– Да! – хлопает она в ладоши, и дергает ножками, явно просясь на пол.

– Я схожу с ней! – тепло улыбаюсь, посматриваю свою маленькую копию.

– Неть! – кричит Мелкая и пытается от меня спрятаться за штору.

– Найду тебя! Где же моя Тая? – закрываю руками глаза. Сам от себя в ахуе. Это что, какие-то заводские настройки открылись? Сроду так не делал!

Саша хохочет как ненормальная, сверкая глазами.

– Юмшанов, это невероятно смешно!

Я притягиваю ее к себе и целую в губы.

– Ничего смешного, Котенок! – шутливо хмурю брови.

Таисия притихла, стоя за шторой.

– Она какает! – шепчет Саша. – Горшок мы освоили, но по большим делам еще нет. Стоя и в подгузник.

– Хорошо, подождем.

– Ага. А потом я отправлюсь на раскопки!

– Ты мне расскажешь о себе и Тае все-все! Каждый день без меня, я хочу знать все!

– Хорошо! – улыбается она, разливая ароматный кофе. – Ты ешь овсяную кашу?

– Из твоих рук я и цианистый кальций готов есть!

Глава 74. Саша

Пока Егор и Тая усаживаются завтрак, я, вооружившись палочкой для роллов отправляюсь исследовать подгуз. Затаив дыхание, натыкаюсь на то, что так ждала. Маленькая металлическая батарейка. Господи, спасибо тебе! Упаковываю сокровище в полиэтиленовый пакет и выбрасываю в мусорное ведро, тщательно мою руки, рассматривая себя в зеркало.

Глаза просто сумасшедшие, губы припухли от поцелуев и кажутся еще больше. Я ненормальная, потому что не смогла противостоять урагану по имени «Егор Юмшанов», который сметает все на своем пути. Ночью он сказал мне, что развелся и переехал в Москву к нам. Для нас же готова огромная квартира, и он очень нас ждет.

Я боюсь. Боюсь сменять нашу размеренную жизнь и безрассудно окунаться в омут с головой. Но с Егором иначе нельзя. Импульсивный, горячий и упертый. Сказал, что любит. И всегда любил.

Мне нужно позвонить маме и Кире. Хотя я знаю, что они мне скажут, полностью поддавшиеся его харизме и обаянию. Умываюсь холодной водой и возвращаюсь на кухню. Там словно Мамай прошел. Егор пытается накормить дочь, а она уворачивается, весело хохоча. Игрушки разбросаны по полу, на щеке у него засохла каша.

– Ну, что там? – увлеченно делая финт ложкой, доносит ее до маленького дочкиного ротика.

– Нашла! Сокровище! – прыскаю я.

– Слава богу! Все обошлось! – выдыхает он, снова зачерпывая кашу. – Самолетик-самолетик полетел Таюше в ротик.

– Егор! Она умеет есть сама!

– Мне хочется! – упрямо отвечает он, снова зачерпывая еду. – Папа покормит свою принцессу!

– Да! – поддакивает дочка, шлепая ладошками по столу. Розовощекая и здоровая. – Папа!

– Завтра в садик пойдешь, Тая! Хватит дома сидеть! – грожу ей пальчиком.

– Неть! Дома! – звонко кричит она.

– Ну, какая же она прелесть! – восторгается Егор.

После завтрака, Тая отправляется в комнату играть, а мы спокойно пьем кофе.

– Какие планы на день? – интересуется он, делая глоток остывшего кофе.

– Мне нужно провести эфир и разобрать девочкам питание. Я их совсем забросила!

– Хорошо! Во сколько?

– Можно ближе к вечеру.

– Тогда предлагаю собраться и поехать смотреть ваш новый дом.

– Егор! Это так все неожиданно и быстро. – возражаю я с бешено бьющимся сердцем.

– Ну, давай тогда подождем еще года два, или когда Тая в школу пойдет?

– Не в этом дело. Я никогда не жила с мужчиной, я не знаю, каково это.

– Прекрасно! Вот и узнаешь. Саш! – он берет меня за руку. – Я беру на себя полную ответственность за тебя и нашу дочь. Понимаю, что ты опасаешься, но другого варианта нет. Я безумно люблю вас, и сделаю самыми счастливыми. Клянусь! Доверься, прошу!

Я вздыхаю и верю. А что мне еще остается?

Наш переезд занимает буквально два дня. Таисия в восторге от своей детской, туда отлично поместились все ее игрушки и даже еще место осталось. Но думаю, это ненадолго. Жизнь входит в свое русло. Дочь продолжает ходить в тот же детский сад, но мы нанимаем другую няню. Это Егор настоял. Ей оказывается женщина слегка за пятьдесят, активная и энергичная. Самое то для нашей егозы.

Мама и Кира, как я думала, с восторгом восприняли мои новости. Брат по-прежнему держит нейтралитет. Но ему и не до меня. У него экзамены на носу и очень болючая первая любовь.

Егор много работает, он отстраивает офис для сети фитнес-центров, но всегда находит время для меня и дочки. Воскресенье всегда семейное. Он отключает телефон и полностью растворяется в нас.

Он бывает разным. Нервным, задумчивым, злым, импульсивным, когда дело касается работы. Однажды я стала невольной свидетельницей его разговора с отцом на повышенных тонах. О своих родителях он не любит говорить, а я не лезу с вопросами. После того, как он положил трубку, вышел на балкон и долго смотрел на вечернюю Москву.

– Все в порядке, Егор? – не выдерживаю, и подхожу к нему, крепко прижимаясь. Обнимаю и вдыхаю теплоту его тела, сильного и мощного.

– Да, Кисуля. Прости! Никогда я не стану таким как он. Никогда!

– Что случилось?

– Отец никак не угомонится. Узнал, что я приобрел для нас