— Багаев, сядьте на место, — преподавательница нервно отступает от парня и идет к компьютеру. — Начинаем занятие, — обращается ко всем. Голос подрагивает.

Но не слышу её. Все эмоции направлены на медленно вышагивающего перед одногруппниками Бага. Я поражена тем, как этот человек себя ведет. Нагло, бесстыдно… Упивается своей персоной и тем шоу, которое устроил. Взглядом цепляюсь за ссадину на его переносице. Видимо, еще и драчун. Внутри меня поднимается бесконтрольный гнев. Чувство для меня уже давно позабытое. Не думала, что кто-то сможет разбудить во мне нечто такое… злое.

Адам подходит к моему столу и останавливается. Мой пульс учащается. Отдается набатом в ушах. Меньше всего мне сейчас хочется, чтобы этот человек обратил на меня своё внимание. Опускаю взгляд, стараясь абстрагироваться. Мама всегда учила, что нельзя смотреть в глаза диким животным. А Багаев и есть зверь. Дикий, необузданный, своевольный… У меня нет опыта общения с подобными людьми, но я чувствую эту опасность на подсознательном уровне. Это в крови. На подкорке.

— У нас новенькая? — звучит над моей головой его голос. Тихий. Но одновременно с тем какой-то парализующий. Кажется, даже перестаю дышать.

— Адам… — делает еще одно предупреждение Алиса Андреевна. — Не заставляйте всех ждать!

Секунды длятся вечность. И всё это время не дышу. Лишь когда вижу, что Баг наконец-то возобновляет движение, направляясь к следующему столу, отмираю. Фух… Кажется, пронесло.

Глава 4

А́дам

5 сентября

Как небо, покрытое белыми облаками… Именно такие у неё глаза. Странный оттенок. Будто проваливаешься в них и летишь куда-то в призрачную бездну.

Пока иду к столу, где сидит Джаз, физически ощущаю внимание, прикованное ко мне. Я привык к этому. Уверен, не смотрит лишь она… Новенькая. Испугалась. Словно заяц задрожала, когда я подошел к ней ближе. С такой реакцией на себя сталкиваюсь впервые. Обычно все девчонки ведут себя абсолютно иначе. Даже тихони. Игриво хлопают ресницами… Выставляют сиськи вперед, будто я слепой и не заметил их прежде, чем подойти. Эта же чудачка словно замороженная какая-то.

— Ты как? — отвлекает меня от мыслей о новенькой Джаз.

— Как видишь, не сдох. Лекарства и жужжащая пчела над ухом творят чудеса.

Особенно жужжащая пчела. Майя, оказывается, чокнутая на всю голову. В этом мы с ней похожи. За прошедшие два дня я несколько раз реально угрожал, что если она не уйдет домой, то будет плохо. Но она нагло пропускала мои слова мимо ушей, продолжая бегать вокруг меня со своими бульонами и лекарствами. Хорошо, хоть на ночь уходила. Иначе точно сбросил бы её с тринадцатого этажа. Она ж пчела… Летать умеет.

— Какие новости? — спрашиваю Глеба, оглядывая одногруппников.

Ловлю их ответные взгляды. Кто-то приветственно кивает, кто-то просто улыбается, кто-то подмигивает. Чувствую себя прямо-таки кумиром среди поклонников. Придурки чертовы… О, а вот и Зорина.

— Жека, привет, — произношу гораздо громче, чем шепотом. Знаю, как бесится девчонка, когда называю её так. Многие тут же начинают посмеиваться. — Скучала?

Зорина стреляет в меня глазами. Убивает за «Жеку», но знаю, что всё равно скучала. Эта игра продолжается уже давно. Мы переспали с ней еще на первом курсе. На этом наши, так сказать, пути разошлись. Но Женька не теряет надежды. Она этого даже не скрывает. Рассказывает своим прихвостницам, что однажды я всё равно к ней вернусь.

Мой взгляд скользит дальше и наконец снова напарывается на новенькую. Ангелина… Во рту, как и в первый раз, когда Джаз произнес её имя, тошнотворно сладко. Хотелось бы пристальнее рассмотреть её лицо, но приходится довольствоваться пока видом сзади. Хотя какой вид?.. Снова какая-то бесформенная байка. Вот и всё, что я вижу со своего места. А, ну, еще и волосы… Замечаю, что внизу пряди влажные. Наверное, как и я, попала под ливень. Мозг тут же рисует картинки мокрой девушки…

— Сука…

— Чего? — смотрит на меня удивленно Джаз.

— Ничего, — рычу, пытаясь справиться с ответной реакцией организма на фантазии в своей голове. Только представил эту недотрогу в майке и без лифчика под дождем, как тело тут же отреагировало. Бурно. Остро. До потемнения в глазах. Словно погасили свет резко. А заодно и кислород перекрыли.

— Багаев! — экономичка недовольно смотрит в мою сторону. — Вы еще долго будете перекрикивать меня?

— Вас перекричать невозможно. Вы слишком громкая, — отвечаю, окидывая её недвусмысленным взглядом. Между нами ничего не было, не считая моих подкатов, вызванных банальной скукой, но половина группы почему-то уверена в обратном. И Алиса это понимает. Краснеет от гнева.

— Прошу вас покинуть эту аудиторию!

— А отец просил меня не пропускать пары. Особенно Ваши. Как же быть?

Алиска еще больше краснеет, а я наслаждаюсь происходящим. Кроме того, не вру. Отец действительно просил меня исправно посещать университет. «Ты можешь совсем ничего там не делать, но присутствовать обязан», — были его слова. Моё присутствие на парах — гарантия диплома. Да, вот так относительно просто. Деньги, нужные связи… И напрягаться практически не нужно.

— Думаю, этот вопрос Вы можете задать нашему декану.

— Василий Антонович однозначно будет за то, чтобы я был сейчас здесь.

Иначе и быть не может. Ведь Репалов — хороший знакомый моего отца.

— Будьте! Но сидите в таком случае молча! Почему из-за Вас должны страдать остальные? — гундит Алиса, продолжая дальше развивать конфликт.

— Мне просто здесь ничего не слышно, — испытываю кураж от того, что собираюсь сделать. Даже противоречу сам себе. Ведь только что говорил, что Алиска громкая, а теперь утверждаю, что ничего не слышу из того, что она говорит.

— Ну, так пересядьте.

Приподнимаюсь, осматриваю первый ряд. Так… Кто там сидит рядом с новенькой?

— Если Власова уступит мне место, буду признателен.

Алиска бросает прищуренный взгляд на меня, затем на первую парту. Оценивает развитие событий.

— Оля, — обращается к старосте группы. — Поменяешься местами с Багаевым? — её тон сдержан. Думаю, она поняла, что я задумал.

Бля… Думаю, все поняли. Кроме новенькой. Она, скорее всего, сидит опять ни жива, ни мертва. Что она во мне такого страшного увидела? Раздражает, если честно, это. Как она трахаться со мной будет? В предобморочном состоянии что ли? Ухмыляюсь с этой похабной мыслишки.

— Хорошо, — по тяжкому вздоху и по голосу понятно,