Выслушав проповедь, собравшиеся спели псалом, в котором переиначили все слова. Сатана снова вернулся к алтарю и пригласил присутствовавших пройти обряд причастия, где те «вкушали тело и кровь дьявола». Затем они отправились на колокольню соскребать металл с колоколов, который, по традиции, собирались выбросить где-то подальше.

Усевшись на крыше церкви, чтобы немного передохнуть, ведьмы увидели двух драгунов на конях. Тут одна из колдуний взмыла в воздух, пописала на них и громко расхохоталась, когда те взглянули наверх и никак не могли понять: как из безоблачного неба вдруг пошел дождь? Остальным ведьмам поступок соратницы не понравился, и они отругали ее. Это еще один примечательный факт, который не встречается в более ранних протоколах.

Следующую остановку сделали на хуторе недалеко от Карлстада (Karlstad) – это и была Лысая гора. Стены главной избы украшали серебряные, медные и оловянные изделия. В торжественном зале стол буквально ломился от хлеба и яств. Во время трапезы в комнату вошла жена дьявола: невысокая женщина в серой простыне. Поприветствовав собравшихся, она приняла привезенные ими дары – разнообразные молочные продукты.

За ужином последовали танцы, а после них глазам Бриты открылись муки ада. Девочка слышала жалобные стоны и пронзительные крики людей, лежавших в наполненных огнем печах или, напротив, в кромешной тьме. Но ведьмы никак на это не реагировали: казалось, для них мучительный рев – это чудеснейшая песня, а истязания людей – забавная игра.

На обратном пути колдуньи залетали на скотные дворы, где доили чужих коров, стригли незнакомых овец и клали под пороги мешочки с предметами, приносящими несчастье. Брита же, вернувшись домой, заболела: ее одолевали слабость и голод, а еще – раскаяние и потребность обо всем рассказать.

В отличие от большинства обвиняемых, Капитан Элин ничего не отрицала. По ее словам, тремя годами ранее, пока ее муж отсутствовал, к ней явился странный гость. Это был злой дух в образе мужчины с серыми руками, одетый в черную одежду и шляпу. Дух спросил, почему она одна и живет в такой бедности, отчего не желает найти новый источник дохода? Элин не знала, как это сделать, и тогда незнакомец предложил отправиться с ним и поступить к нему в услужение. За согласие он готов был подарить все, что ей захочется. Из интереса Элин согласилась последовать за гостем.

Они долго куда-то брели в темноте, пока не очутились в большом красивом доме. Дьявол показал ей чудесные вещицы и пообещал отдать их. Правда, подарков она так и не дождалась. Единственное, на что в тот раз расщедрился Сатана, – еда и напитки. Ими угощала служанка черта, одетая в синюю рубаху, киртл и парчовую шапочку. Мясо, свинина, сыр, хлеб и пиво – все это Элин удалось попробовать, но еда обладала удивительным свойством: она не насыщала. По возвращении домой Элин по-прежнему испытывала столь сильный голод, что «готова была съесть собственные руки».

Женщина заверила: у дьявола она чувствовала себя желанным гостем. Дело было не только в том, что он угощал ее вкусными блюдами и предлагал драгоценности. Самое приятное – то, каким обходительным был этот элегантный незнакомец. К ней, обычной деревенской нищенке, которую никто не любил, он проявил уважение. Разговаривал он с ней с таким достоинством и почтением, будто была она благородной дамой.

Заключение договора произошло во второй визит Сатаны. Он дал ей рожок размером не больше пальца, наполненный какой-то желтой субстанцией. Ей она могла мазать грабли, палки, метлы – одним словом, все, что хотела приспособить под поездку. Выбранный предмет дьявол предложил седлать и сажать на него других людей, которые захотят отправиться на Лысую гору вместе с Элин. С тех пор три раза в год – в Чистый четверг, Великую пятницу и Пасхальную ночь – Элин ездила в гости к Сатане.

Элин предъявила суду два рожка. Один принадлежал ее усопшему мужу. В нем он хранил мазь, которой натирал болевшие ноги. Во втором обнаружили субстанцию черного цвета, которую передали на исследование профессору Упсальского университета. Он не нашел следов алкалоидов или трав, но констатировал: черный цвет – результат пропитки железистыми чернилами. Другими словами, этот рожок использовался в качестве обыкновенной чернильницы.

Были и другие доказательства причастности Элин к колдовству: например, божок из головки бедренной кости и дубовая трость, на которую Элин, вероятно, нанизывала три куска выделанной кожи, тем самым создавая «молочного зайца». Также у нее имелся коготь какой-то крупной хищной птицы и фрагмент человеческой черепной кости, но они не вызвали у суда такого интереса. Сегодня все эти «атрибуты истинной колдуньи» хранятся в стокгольмском Музее северных стран (Nordiska museet).

С вынесением приговора судьи не торопились. Элин провела в заточении целых четыре года, пока, наконец, решение не было принято. В 1724 году наказанием для нее стало избиение кнутом и изгнание из страны.

Последний колдовской процесс Швеции

В 1734 году в Швеции приняли новое законодательство, в котором указывалось: колдовство – материя тонкая. Доказать вмешательство дьявола невозможно; многие болезни имеют природное происхождение и не имеют никакого отношения к проделкам магов. Даже признание более нельзя было рассматривать как доказательство вины. Смертную казнь за белую магию и целительство вообще отменили.

Швеция вернулась к первоначальному определению колдовства: тот, кто при помощи магических действий причинял вред здоровью или наносил ущерб имуществу, должен лишиться жизни. Но и этот параграф был вскоре исключен, поскольку король Густав III (1746–1792; король Швеции 1771–1792) считал его «унижающим как саму Швецию, так и ее законодательство». Отныне колдовство виделось пережитком прошлого, которому не было места в цивилизованном обществе. В 1779 году отменили смертную казнь за заключение пакта с дьяволом, но на практике за это уже давно никого не казнили.

Последний ведовской процесс в Швеции прошел в 1757–1761 годах в Даларне – той провинции, с которой и началась колдовская истерия. На сей раз вызвал ее не священник, а простой башмачник Пер Улофссон. Дело было в местечке Оль (Ål).

Основания для подозрений и правда имелись: в этих краях неожиданно умерло множество коров. У всех наблюдались одинаковые симптомы: они резко слабели, на спинах появлялись залысины, после чего животные испускали дух. Тут-то Пер Улофссон и вспомнил о ведьмах. Один из его подмастерьев, Эрик