В больнице нам повезло: попали к врачу, у которого я бывал раньше, и он уже успел убедиться, что мутантов эффективнее всего лечить переливанием крови. Эрик вообще через четыре дня вышел – и при этом даже за такое короткое время его палата под завязку наполнилась букетами и открытками с сердечками. Ха, дамы-то впечатлительные, охали-ахали, но потом сразу побежали строчить жаркие послания.

Мне за две недели тоже перепало несколько открыток и писем. Немного, конечно, кто ж догадается признаваться в любви дохлому тигру? И хотя послания были многообещающие, но ответил я всем сухо – «спасибо большое, наилучшие пожелания», – игривый тон не поддержал и ответные фото в нижнем белье посылать не стал. То есть у меня их и нет, но сейчас – вообще не тот случай, ради которого стоило бы их делать. Знаю я таких дамочек, им личные встречи не нужны, а лишь бы художественными снимками похвастаться: «Смотри, капитан, какие у меня трусы кружевные, а ещё есть розовые, а тут вот лифчик дорогущий, правда же красивый?» Но я человек занятой и на подобные переписки времени не имею. Да и желания, честно говоря, – что я, женских трусов не видел? Мне гораздо интереснее грубый материализм – пощупать эти трусы, снять их с девушки… Ну и всё дальнейшее.

Поскольку испытательный срок закончился, я в бодром темпе навёрстывал упущенное – особенно боевые операции, конечно. Теперь, когда Эрик перестал скрывать свои таланты, мы ходили в разведку вдвоём, и это было в два раза веселее. А поскольку он так и остался моим помощником, что-то мне подсказывало, что впереди нас ждёт ещё много приключений.