В зеркало гляделись. Брали хомут. Украдем, еще с какой лошади — с жеребенка, которым случат кобыл. Берем два зеркала, таки квадратны. Становим этот хомут, в хомут становий зеркало в наш рост, второе — себе на левое плечо. Смотрим в то, а тебе покажется в которо на плече. Пришли мы в пусту избу — пятистенок[194]. Я только зеркало положила, мой жених сзаду и подходит. Я рванула, чуть зеркало не разбилось.

Тоже мерили амбары, зайдем вот так, обхватываем бревна, кто сколько ухватить может, спрашивать, за богатого или за бедного? За богатого — прислышится зерно сыплется, а за бедного — метелкой машут.

Олово на Новый год возьмем в баночку, раскипятим и в воду выльем, что там сольется.

Еще вот кучки из зерна делали: это моя, а это твоя. Пустят петуна или курицу, котору кучку перву клюнет, чью, та и замуж перва.

В Святки бегали на росстани слушали. С беседы побежим, зачертяться[195] надо: «Черт из черты, а я в черту». То ухват, то сковородник возьмут, железом надо зачертиться. Не зачертишься — черти уволочь могут. И еще кожу, шкуру помершую[196] надо. Усядутся на нее да и поедут. Там всех чертей соберут, хто чего прислышится. Куды замуж, там собачка залай, кому прислышится, кому-то не прислышится. Бубенцы — так тоже замуж выйдешь. Плохое — строгают, чего-то колотят. И расчерчиваться надо: «Я из черты, а черт в черту». А один раз девки очертились, сели на шкуру, а хвост-то за чертой остался. Черти-то за хвост и потащили их, едва в реку не утянули.

Снег пололи. Возьмем в задню полу снегу да и трясем, да и приговаривай:

Полю, полю я бел снег

За батюшкину за хлеб, за соль,

За матушкино благословленьице.

Залай, залай собачка

У свекра на дворе,

У свекровки на печке.

Это в котору сторону замуж выду

(Новгородская обл., Пестовский район, Малышево, 1986).

№ 379. Если я одна живу, да что повижу, надо обязательно людям говорить, иначе загнетут, ходить будут. Ко мне Лексей приходит, злой, страшный, сказал, через неделю снова придет. Я рассказала Настасье, а он опять пришел, с ножом на меня, через неделю, как сулился. Во сне все было. Убежала, больше не пришел. Надо людям говорить. Это леший, дьявол приходит.

Случай был. В Святках женихов гадают. У ей в армии жених. Зимня комната назаде. Она трубу открыла, самовар согрела, начала жениха чай пить призывать. Топ, топ — идет, сапоги топат. Стала разговаривать, а разговаривать нельзя. Хватились ее, а она без сознания (Архангельская обл., Мезенский район, Жердь, 1986).

№ 380. На Иван-день ходили искать цветок-невидимку. В двенадцать часов ходят. Один мужчина на репище[197] сорвал, да никак ему домой не добраться было, то на лес, то на реку ему указывало. Это его бес гнал. А как пришел домой, ему чуркой в стену стукнуло. В дверях от чурки след остался.

В двенадцать часов цветок этот расцветает, папоротник, видимо. Да не всем он покажется. Как принесешь цветок, невидимым станешь.

Про невидимку еще говорили, надо черную кошку сварить, да разобрать по косткам, съесть в бане, костки в зубы брать да в зеркало смотреть: как себя не увидишь, так и есть невидимка (Архангельская обл., бассейн р. Пинеги, Лавела, 1985).

О ЗМЕЯХ, ПОКЛОНЕНИИ СТИХИЯМ, КЛАДАХ И ДРУГИЕ

(разного содержания)

№ 381. Легенда о змее из озера Игорь.

Вариант I.

В Новгородской области, там, где наша деревня, это Хвойнинский район, есть озеро. Оно так странно называется — Игорь. Местные жители говорят, что там похоронен князь Игорь. И вот рассказывают, что возле этого озера, под Змеиным камнем — а камень есть и сейчас и так же называется — жил Змей. Жил он в пещере, выложенной разноцветными камешками. Теперь уж этих камешков не осталось. Их брали и клали под печку, когда строили новый дом. Но были они еще недавно, мой дедушка помнит их, видел. Люди из окрестных деревень должны были кормить Змея хлебом. Они возили хлеб к озеру в мешках, а Змей этот хлеб глотал. Стало людям тяжело кормить Змея. Вот и нашелся один человек. Он, наверно, был из деревни Дворище. Он насыпал в мешок не хлеба, а соли и отвез к озеру. Змей заглотил мешок соли целиком и захотел пить. Стал он пить из озера, пил, пил, опился и лопнул.

Вариант II.

Озер у нас много. Озеро Игорь замечательно. Князь Игорь тут воевал на озере. А что сопки — то братские могилы, и он там погиб, там и похоронен на озере. Есть другие: Долгенькое, Черненькое, Сокольник — там птюшки — соколы — были. И Падучее: то в землю уйдет, то снова наливается, год — есте, год — нету. Еще к Ямскому едешь — столобчик есте. Церковь там проваливши. И сейчас деньгу в столобчик кладут.

Жил здесе колдун Иван Филипыч. Так умел колдовать, захочет — человек умрет, захочет — болесть начнется. Я его боялсы, а ходил сказки слушать евоны. Дак он про змея много знал чего.

Не знаю, змей был, ой не, а камень есте. Мообыть 100 веков прошло. А гнездо — змей жил тама — есте.

Слышал от прежних стариков. Змей быу — метров пять высота, о двух головах, и евоно гнездо было, и яма, как дровеник, токо под землю. Туды оберался. Станешь на камень-скалу — там гнездо, далеко видно вода. Змей пегатой такой али седой, когда захочет; с крыльям, с хвостом. А хоть бы его поглядеть. Старики прежни-те, мообыть, видели, а я не. Там еще болото, водяно гораздо.

Он, змей, у людей у мошенских кормилсы, у дворищенских. И раз якобы там ему хлебу дали и мешок соли всыпали, дак объелсы соли и стоко выпил, что лопнул и помер.

А пещера та долго была еще (Новгородская обл., Хвойнинский район, конец 1980-х годов).

№ 382. А червоный змей — это маленькие червочки. Они собираются таким ремнем, треугольником. У них есь направляющий. Серебристые такие и ползут. Можно загадать на них, что сбудется в жизни. Напротив, куда ползут, надо разостлать белое, платок. Если пойдут на платок, счастье сбудется. Червоный гад это. «Давай, — Лёник мне говорит, — загадаем, магазин будет