Наиболее подробные (хотя и не проверяемые научно) сведения о Яшодхаре и ее браке с Сиддхартхой Гаутамой приводит вьетнамский монах Тит Нат Хан в жизнеописании Будды. Якобы у Суддходаны была младшая сестра Памита, которую выдали за раджу Дандапани (или Супрабуддху), правителя соседнего племени колиев. И вот у них была дочка на выданье – Яшодхара. Земли колиев и шакьев были разделены рекой Рохини. И как-то раз молодежь обоих племен решила устроить праздник с военными игрищами – нечто вроде турнира. Обычно на таких играх парни показывали удаль и проявляли себя достойными кандидатами для родителей незамужних девушек.

Начались состязания со стрельбы из лука, затем сражались на мечах, самыми зрелищными стали схватки на боевых колесницах. В перерывах между боями силачи состязались в поднятии бревен и камней. Во всех состязаниях, естественно, с легкостью побеждал Сиддхартха Гаутама. Согласно обычаю, Яшодхара подвела к победителю награду – белого слона.

В дальнейшем юноша и девушка встречались в поездках по окрестным деревням. Яшодхара «ухаживала за крестьянскими детьми, которые страдали от гноения глаз, гриппа, грибковых заболеваний кожи и прочих недугов… Она промывала их гноящиеся глаза, втирала в кожу мазь, раздавала лекарства и стирала грязную одежду малышей»[5]. Сиддхартха был растроган милосердием кузины, а когда они разговорились, оказалось, что их взгляды на важные вещи в жизни совпадают. Оба считали многие брахманские ритуалы пустыми и бессмысленными, показное благочестие жрецов – фальшивым ханжеством. А еще Яшодхара (женщина!) изучала Веды.

Зарождение взаимной симпатии между молодыми не укрылось от глаз родителей. Суддходана и Паджапати устроили торжественный прием для девушек, на который позвали Яшодхару, – по сути, ей устроили смотрины. Каждой красавице Сиддхартха должен был подарить украшение, и все ждали: кому он даст самое дорогое, та и станет его невестой. Однако когда подошла кузина, вдруг оказалось, что все украшения закончились. Тогда принц снял со своей шеи золотой обруч и отдал девушке. Как-то так представлял это себе вьетнамский монах.

Кто мы, зачем мы?

Чем дальше, тем больше Сиддхартха Гаутама тяготился несправедливостью мира. Его угнетали царившие повсюду нищета, насилие и несправедливость. Для образного отображения этого смятения монахи использовали притчу о диком гусе, которого брутальный Девадатта подстрелил на охоте. Птица была ранена в крыло и не могла улететь, Сиддхартха взял ее, выходил и отпустил на волю. Гаутама был очень рад тому, что спас живое существо от смерти, но постепенно осознал, как ничтожно было это спасение в огромном море несправедливости бренного мира. В принце зрела мысль отказаться от этого существования и найти путь к другому, светлому и наполненному счастьем для всех.

Впрочем, бросить дом и семью было вполне в духе традиций того времени. В Индии наиболее распространенной формой духовного протеста был и остается уход в санньясины – бездомные странники, и не в глубокой старости, как это предписывалось канонами ведической религии (см. предыдущие главы), а в молодые годы. Первый шаг к этой цели – паббаджджа (или паривраджа), уход из дома. Буквально слово «паббаджджа» означает на языке пали «идущий вперед». Правда, обычно это делают неженатые мужчины – в представлении индийцев уход от жены и детей считается поступком, сильно ухудшающим карму. Но, конечно же, если еще при рождении брахманы предсказали, что эта жизнь станет для Сиддхартхи последней перед обретением святости, можно делать что угодно, не заботясь особо о карме и подобных вещах.

Внук рабыни

Шакьи и колии были небольшими племенными государствами на границе двух больших, постоянно соперничавших друг с другом, – Магадхи и Кошалы (Косалы), и входили в существовавшие тогда 16 махаджанапад («великих стран»), между которыми был поделен север Индии. Кошала располагалась на территории части нынешнего штата Уттар-Прадеш и Юго-Западного Непала, ее столицей был город Айодхья. Образовалось государство в XII веке до н. э., а в V веке к власти пришел махараджа Видудабха (или Вирудхака). Его матерью была дочь вождя шакьев Васавахаттия, однако о своей матери и его бабушке Нагамунде она сыну ничего не рассказывала. Когда Видудабха стал правителем Кошалы, он решил восполнить пробел в семейной генеалогии и посетил земли шакьев. Увы, на родине предков его встретили, как ему показалось, без должного почтения. Оказалось, что Нагамунда была рабыней из варны шудр, что сильно било по авторитету ее внука в глазах «родственников». Оскорбленный Видудабха решил сурово отомстить шакьям, напав на них и устроив геноцид, – почти все шакьи и попавшие под ту же раздачу колии были убиты или сделаны рабами, а их территории вошли в состав Кошалы. Так описывает события буддийская традиция.

Однако в этом «неправильном» мире Сиддхартха Гаутама прожил 29 лет, и вряд ли только осознание ничтожности и бренности мира толкнуло его резко изменить свою жизнь. Весьма возможно, что все случилось во время (и из-за) великой катастрофы, постигшей республику шакьев – завоевание государством Кошала. В классической версии жизни Будды, закрепленной каноном, считается, что все эти события произошли незадолго до его смерти (то есть ухода в паринирвану) либо даже после этого. Но если бы такая катастрофа случилась раньше, то она хорошо бы объяснила причины, почему потрясенный Сиддхартха отказался от всего, чем жил раньше…

Неизвестный автор. Оцифровано Давиндером Сингхом Туром.

Аскет-санньясин – человек в индуизме, который отказался от материальных благ и сосредоточился на духовности. Около 1865 г.

На самом деле вторжение со стороны Кошалы могло быть вызвано притязаниями Видудабхи как сына принцессы шакьев на власть над их государством. Тем более что махараджа Магадхи недавно по той же самой причине (притязания по линии матери) присоединил еще одну буферную республику на границе, и требовался симметричный ответ. В любом случае шакьи и колии понесли непоправимый урон – в самом скором времени их остатки растворились среди завоевателей, и упоминания о них исчезли.

Уильям Ходжес. Цветная гравюра.

Вид на Айодхью с реки Гахары, штат Уттар-Прадеш.1785 г.

Катастрофа такого масштаба, случись она чуть ранее, чем принято в мифологической традиции, конечно же, могла любого человека, даже и не бодхисаттву, помогающему всему живому на земле, вывести из равновесия и заставить круто переменить жизнь. Впрочем, эта версия рождает много вопросов, ответить на которые невозможно: где был сам Сиддхартха во время