За холодный бледный Месяц.

Но серебряный веночек

Солнца жаркого не терпит!..

Много перемен у Солнца,

Прихотлив его обычай,

Обиход его неровен.

То оно сияет ярко,

Зноем на землю ложится,

То оно грозу нагонит

Сенокосною порою.

То овсяные посевы

Невпопад спалит лучами,

Ячмени сожжет густые,

Льны прибьет к пескам горячим.

То горох меж бороздами

Иль гречиху, чечевицу

Всю за гумнами повалит.

А когда настанет в поле

Жатва поздняя ржаная,

Солнышко росою сыплет,

Моросит дождем туманным! —

Солнце коней повернуло,

Фыркая и отдуваясь,

Красными блестя щеками,

Обжигающими гневно.

И жених приехал третий:

Молодец-Звезда прекрасный,

Старший сын Звезды Полярной[45],

На пятидесяти конях,

О шестидесяти слугах, —

Сальме взять хотел он в жены,

С нежной девой обручиться.

Сальме крикнула навстречу

Из узорного амбара,

Из покоя обжитого:

— Отведите коней гостя

В ту просторную конюшню!

Лысую поставьте в стойло,

Мерина — к мучному пойлу!

В ясли из точеных досок,

Перед тесаной стеною,

Положите коням сена,

Чистого овса насыпьте,

Золотистой ржи побольше!

Досыта густого пойла

Лошадям в бадьи налейте!

Как сойдет с лошадок пена,

Их накройте простынями,

Самой тонкою холстиной,

Мягкой шелковой попоной.

Пусть глаза лошадок гостя

В черном бархате задремлют,

Отдохнут в овсе копыта,

За Звезду я замуж выйду,

Руку дам Звезде-красавцу,

Золотой женою буду.

У Звезды глаза сияют,

Звездным мыслям нет предела!

Он полей земных не портит,

Поздней жатве не мешает!

Гостя ясного сажайте

Перед тесаной стеною,

На рябиновой скамейке,

За узорный стол точеный,

Свежей скатертью накрытый!

Блюда рыбные несите,

Ставьте блюд мясных побольше,

Ставьте вкусные колбасы,

Ставьте свадебные хлебы.

Ставьте к милому поближе

Вороха сластей медовых,

Пива ковш большой несите,

Полный ковш хмельного меду.

В горницу Звезду позвали,

Сесть к столу его просили.

Вышла тут вдова-хозяйка,

Старая пришла, сказала:

— Кушайте, Звезда, и пейте

Радостно, Звезда, живите! —

Гость мечом блестящим звякнул,

Золотым лучом пристукнул,

Шпорой звонкою прищелкнул,

Кованой пятой притопнул:

— Не хочу я есть, старушка!

Не хочу я пить, старушка!

Веселиться не желаю!

Вы ко мне пришлите Сальме!

Здесь поставьте среди пола!

Дева Сальме услыхала

Это слово женихово,

Молодца-Звезды желанье.

Отвечала из амбара

Через двор широкий гостю.

— Милый мой, жених-молодчик.

Гость, прибывший издалека!

Дал ты вырасти мне время,

Дай же время нарядиться,

В свадебный наряд одеться!

Быстроногая сестрица

Линда, в горницу слетай-ка!

Отомкни сундук с приданым,

Платья дай мне — тонких сукон,

Шелка яркого рубашки,

Легче утренних туманов,

С расписными рукавами[46],

Шитыми златым узором.

Вынь чулочки шерстяные,

Пестроцветный плат узорный[47],

Вынь нагрудные мониста,

В клетку шейные платочки!..

Мать приемная сказала,

Старая проговорила:

— Кушайте, Звезда, и пейте,

Радостно, Звезда, живите,

Пировать садитесь с нами! —

Молодец-Звезда ответил,

Слово умное промолвил:

— Пить и есть я не желаю,

Не хочу я веселиться,

Пировать не сяду, прежде

Чем невесту не увижу! —

Поняла вдова, сказала:

— Может, отдохнуть ты хочешь,

Ягодка, уснуть с дороги? —

Молодец-Звезда ответил,

Слово умное промолвил:

— Не хочу я спать, бабуся,

Отдыхать я не желаю.

Веки Звезд не тяжелеют,

Не смежаются ресницы.

Вы ко мне пришлите Сальме.

Курочку пустите на пол!

Пусть она пред нами станет

В одеянии невесты! —

Привели тогда невесту

И поставили средь пола.

Мать в невесте не узнала

Дочь, взращенную любовно, —

Ту, что в горнице заветной

Бабка Муру[48] одевала,

Украшала, наряжала.

У нее вдова спросила:

— Кто ты — месяц или солнце,

Или дочь зари румяной? —

И тогда гостей созвали,

Милых сватов пригласили

За столы, на пир веселый.

Дуб-жених с границы Тарту,

Рядом с ним — ольха-невеста

Крепкими сплелись корнями.

Нежно обнялись ветвями.

Гости съехались на свадьбу,

Ристи-танец[49] танцевали,

Пляску Виру проплясали,

Золотой песок топтали,

Мураву густую мяли, —

Сын-Звезда и Сальме-дева

Свадьбу весело играли.

И опять приехал Месяц,

Шумом пира привлеченный,

На порог далекий в Ляне —

На пятидесяти конях,

О шестидесяти слугах, —

Он приехал сватать в жены

Линду — дочь лесной тетерки.

И отдать хотели братья

Девушку за князя ночи,

Только Линда не хотела

Выходить за князя ночи.

Крикнула она из бани,

Молвила с подушек мягких:

— Нет, я — золото, женою

Месяца быть не желаю!

Серебро я, — выйти замуж

Не хочу за князя ночи!

Шесть он служб несет бессменно,

Пять своих он дел имеет

Да других хлопот — двенадцать.

Иногда встает он рано,

Иногда о полдень встанет,

Иногда в тумане тонет —

В волокне росы вечерней,

То за облаками кроясь,

То в златой заре бледнея,

То и вовсе пропадает,

Бросив волость без надзора! —

Месяц грустный прочь уходит,

На лице его — угрюмость,

На крутых бровях — свирепость.

Ристи-танец танцевали,

Пляску Виру проплясали,

Золотой песок топтали,

Мураву густую мяли, —

Сын-Звезда и Сальме-дева

Свадьбу весело играли.

Тут еще жених явился,