УДОВЛЕТВОРЯЕМ СВОИ ПОРОКИ

«Посмотри на честолюбцев и обжор… Посмотри, на что уходит их жизнь, прикинь, сколько времени они тратят на низкие расчеты, сколько на интриги, сколько отнимает у них страх, сколько угождение тем, кто им нужен, и сколько – угождение тех, кому они нужны, сколько времени уходит на хождение в суд по своим или чужим делам, сколько на пиршества, которые для них, впрочем, и есть собственно обязанности. Ты увидишь, что весь этот кошмар – или счастье, с какой стороны взглянуть, – не дает им перевести духа» [917].

Огромную часть нашего времени занимает удовлетворение наших пороков.

Представьте, сколько времени мы тратим на гнев, чтобы копить его, потом выплеснуть, на ссоры и примирения. Представьте, сколько времени мы тратим на страх – на то, чтобы метаться в ужасе по квартире и фантазировать ужасающее будущее, которое может и не случиться. А сколько времени мы тратим на удовлетворение наших зависимостей?..

Нас тянут на дно наши внутренние демоны. У каждого свои. У одного выпивка, у другого накопительство, у третьего трудоголизм… У каждого есть своя навязчивая идея, которая не дает ему выпутаться и взглянуть на жизнь такой, какая она есть. «Не позволяя выпрямиться, не давая поднять глаза и увидеть истину, уволакивая вниз, на дно, и там накрепко привязывая к страстям. Человек не в силах освободиться и прийти в себя» [918].

Как говорил Сенека, «будь ваша жизнь длиной хоть в тысячу лет, все равно она окажется ничтожно мала, клянусь Геркулесом: подобные пороки способны пожрать без остатка сколько угодно столетий» [919]. Можно провести бесконечные часы за попыткой утолить свою страсть. Но станут ли эти часы для нас часами, которые мы захотим запомнить?

ОТДАЕМ СВОЕ ВРЕМЯ ДРУГИМ

«Я не перестаю удивляться, видя, как люди просят уделить им время, а другие без малейшего затруднения соглашаются это сделать. При этом те и другие обращают внимание лишь на предмет, ради которого просят о времени, и ни один не замечает самого времени: как будто один ничего не просил, а другой ничего не отдал. Драгоценнейшая вещь на свете не принимается всерьез: их обманывает то, что она бестелесная. Ее нельзя ни увидеть, ни потрогать, и оттого она ценится дешевле всего, вернее никак не ценится» [920].

Мы привыкли раздавать свое время, не жалея. Встречаться с теми, кто нам не интересен, выполнять глупые просьбы, не представляющие никакой важности.

Спросите себя: чем вы займете вечер сегодня?

Очередной встречей со знакомым, который давно надоел?

А кто обязал вас с ним встречаться?

Скорее всего, вы сами так решили.

Неужели вы цените свое время так дешево, что готовы раздавать его бесплатно, тратить на то, за что бы даже не заплатили?

ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛИ ВРЕМЕНИ МАЛО?

«Время нашей жизни велико лишь в том случае, если кажется нам достаточным» [921].

Иногда, глядя на прошедшую и оставшуюся жизнь, мы спрашиваем: «Боже, почему времени так чертовски мало? Мне бы еще немного, чтобы освоить другую профессию. Чтобы влюбиться и пожить с любимым человеком. Мне бы еще немного времени на то, чтобы…»

Чтобы что?

В этом вопросе и заключен ответ.

«Нет, не мало времени мы имеем, а много теряем. Жизнь дана нам достаточно долгая, и ее с избытком хватит на свершение величайших дел, если распределить ее с умом. Но если она не направляется доброю целью, если наша расточительность и небрежность позволяют ей утекать у нас меж пальцев, то когда пробьет наш последний час, мы с удивлением обнаруживаем, что жизнь, течения которой мы не заметили, истекла.

Именно так: мы не получили короткую жизнь, а сделали ее короткой. Мы не обделены ею, а бессовестно ее проматываем. Как богатое царское достояние, перейдя в руки дурного хозяина, в мгновение ока разлетается по ветру, а имущество, пусть и скромное, переданное доброму хранителю, умножается, так и время нашей жизни удлиняется для того, кто умно им распорядится» [922].

Ответьте себе на вопрос: для чего вам мало этой жизни? Для того, чтобы объездить весь мир? А начали ли вы это делать?

За месяц можно прожить столько, сколько не прожить за десятки лет.

За неделю можно влюбиться, разлюбить и расстаться.

За день можно сделать то, что не решался попробовать годами.

Вопрос лишь в том, как вы распоряжаетесь тем, что у вас есть.

«Иные возмущаются, жалуются, что вот, мол, высокопоставленные лица презирают нас, не находят, видите ли, времени нас принять, когда мы желаем их видеть: чистейшее безумие! Да как смеешь ты сетовать на высокомерие другого, если сам для себя никогда не находишь времени? Он-то тебя, какой ты ни есть, все-таки заметит иногда, хоть и с досадой на лице; он тебя все-таки выслушает и домой к себе пустит; ты же сам себя никогда не заметишь, никогда не выслушаешь» [923].

Есть ли у вас время услышать себя: что вы любите, чего вы хотите? Или вы так и продолжаете жить по инерции, исполнять роль социального винтика: «начальница – жена – хозяйка – мать – подруга». Кто вы сегодня? А кем вы хотите быть?

«Вы живете как вечные победители, забыв о своей бренности, не отмечая, сколько вашего времени уже истекло; вы бросаетесь им направо и налево, словно его у вас неисчерпаемый запас, а ведь, может быть, тот самый день, который вы так щедро дарите какому-нибудь человеку или делу, – последний» [924].

Послушайте Сенеку. Если бы завтра был ваш последний день – чем бы занялись? Стали бы вы тратить свое время на то, на что тратили его сегодня?

ПРАКТИКА С СЕНЕКОЙ:

Спросите себя

Сенека писал [925], что многие люди боятся посмотреть на прожитую ими жизнь. Они опасаются увидеть, что цель всей их жизни не стоила того, чтобы к ней стремиться. И что их усилия, борьба и упорство, случаи предательства самих себя ради мечты – все впустую. В повседневные дни пустоту их жизни скрашивали пороки, но стоит только поднять от них голову, как видишь пустоту прожитого.

Но проблема вот в чем: чтобы начать жить, нужно признать, что до этого вы существовали.

«Хочется остановить в толпе какого-нибудь старика и спросить: „Достиг ты, видно, последнего доступного человеку возраста – лет тебе, верно, сто, а то и больше; попробуй-ка припомнить свою жизнь и произвести подсчет. Прикинь, сколько отнял из этого времени кредитор, сколько