– О, вот здесь. Когда ты поворачиваешь и сгибаешься. Кажется, это движение не совсем получилось, а в остальном все отлично. Ты бы еще попробовала делать движения чуть шире.

И отец сам начал танцевать. Впервые с тех пор, как Хэчжу исполнилось девять.

– Вот так?

Хэчжу повторила его движение.

– Да, но вот так еще лучше…

Хэчжу просто молча наблюдала, как его живот двигается, а плечи раскачиваются в стороны.

– Оказывается, можно танцевать и так… – пробормотала она, прищурившись.

Движения были простыми и четкими, пусть и выглядели несколько странно в исполнении пожилого человека. Но он определенно не растерял технику: голова двигалась из стороны в сторону, едва касаясь плеч, а в движениях рук и ног сохранилась естественная точность. Наблюдая за отцом, Хэчжу еще раз убедилась, что любовь к танцам она унаследовала от него.

И в этот момент девушка осознала, что они неразрывно связаны. Пусть в движениях отца прослеживалась скованность, они все равно оставались плавными и гибкими.

Хэчжу с легким недоумением наблюдала за танцем отца, а потом подняла обе руки, выгнулась, сделала поворот и начала двигаться. Отец же принялся танцевать с удвоенной энергией, отчего его движения стали еще более забавными. Но Хэчжу продолжала танцевать вместе с ним, понимая, что подобного шанса больше может и не быть.

Когда музыка закончилась, отец как ни в чем не бывало снова встал в квадратной раме, а Хэчжу опустила взгляд на название работы.

– Пап, ты сейчас улыбаешься?

– Да. Во весь рот, – с бесстрастным выражением лица, но с теплотой в голосе ответил он.

И Хэчжу увидела. Не сразу, но она смогла разглядеть его улыбку.

– Пап, ты действительно улыбаешься.

– Правда?

– Да, немного.

Она ясно увидела его светлую улыбку.

– Я думала, что у тебя бывает только сердитое выражение лица.

– Сегодня я улыбаюсь.

На губах Хэчжу тоже появилась улыбка. Она уже и не помнила, когда в последний раз радовалась в присутствии отца. Одна лишь мысль о его улыбке заставила ее почувствовать, что она смотрит на незабываемое произведение искусства.

Отец наклонился и поднял что-то с пола. Присмотревшись, Хэчжу поняла, что он держит картину, на которой изображена она сама: одна рука вытянута к небу, другая – вперед, колено выше пояса, а на лице застыло такое выражение, словно она собирается кого-то схватить и съесть. Хэчжу сразу же поняла – это момент из ее первого выступления, вскоре после того, как она начала заниматься уличными танцами.

– Откуда это у тебя? – спросила Хэчжу.

– Сон Хэчжу…

По галерее разнесся знакомый голос. Хэчжу даже сначала показалось, что она ослышалась.

– Хэчжу!

Обернувшись, она вздрогнула и тихо вздохнула.

– Квон Бае… как ты…

Перед ней действительно стоял друг.

– Эта картина нарисована по моей заявке. Я просил нарисовать, как ты танцуешь.

– Ты подавал заявку?

– Да. Прости за то, что случилось после концерта. Я не хотел…

Хэчжу подошла ближе и молча обняла его.

– Нет. Это ты меня прости. Я пришла с пустыми руками на твой первый концерт и думала только о себе. Но… как же так получилось?

Хэчжу выпустила Бае из объятий и с недоумением смотрела то на него, то на отца.

– Мне дважды звонили из галереи. Сначала сообщили, что выбрали мою историю, а потом сказали, что девушка по имени Сон Хэчжу попросила нарисовать ее отца. Так совпало, что оба произведения оказались связаны с тобой.

– Значит, ты подал заявку раньше меня?

– Да. Сотрудники галереи думали, как воплотить твою историю в картине, и обратились ко мне. Они хотели как-то связаться с твоим отцом, и я рассказал им о ресторане, которым он управляет. Мне показалось, что вам стоит встретиться… Прости, что организовал все это без твоего разрешения, – сказал Бае, успокаивающе поглаживая Хэчжу по руке.

– Вот оно как. Значит, ты запомнил.

Когда-то давно они с Бае проходили мимо скромного ресторанчика, которым владел ее отец. Больше Хэчжу о нем другу ничего не рассказывала.

– Бае пришел в ресторан с сотрудниками галереи. Тогда я и решил, что стану частью этого произведения искусства. Я согласился бы на все что угодно, только бы встретиться с тобой.

Происходящее постепенно стало обретать смысл, но в то же самое время тяжким грузом ложилось на сердце Хэчжу. Ее пугала мысль о том, что это может обернуться возвращением в прошлое, полное боли и неудачных попыток наладить отношения с отцом.

– Ты долго держала обиду в себе, – проговорил Бае.

Хэчжу промолчала. Копившаяся годами горечь разом обрушилась на нее.

– Мне пора идти, Хэчжу. – Отец положил картину обратно на пол. – У нас в ресторане есть постоянный клиент, который всегда приходит в одно и то же время. Думаю, ему просто больше некуда идти. Мне нужно спешить. Прости, Хэчжу.

– Ладно, иди, – коротко и монотонно ответила она.

Перед тем как выйти за пределы рамы, отец пристально посмотрел на Хэчжу и спросил:

– Ты ведь как-нибудь заглянешь в ресторан?

Она не ответила, а отец не стал больше задавать вопросов. Ссутулившись, он направился к выходу из выставочного зала. Глядя ему вслед, Хэчжу ощущала необъяснимую тоску. Она вспомнила, как они годами отрицали то, что судьба связала их друг с другом нитью под названием танец. Возможно, они уже никогда не станцуют вместе, но впервые ей показалось, что перед отцом она может быть самой собой.

– Папа…

Он уже почти вышел из выставочного зала, но остановился и оглянулся.

– Я считала, что ты всегда должен быть на моей стороне. Прости, что вела себя так.

Отец просто молча смотрел на Хэчжу, а та в ответ внимательно изучала его лицо. И ей показалось, что за внешней сдержанностью опять мелькнула улыбка. Он еще немного постоял, развернулся и ушел. Хэчжу взглянула на пустую раму, из которой исчезло прошлое. Рядом лежала картина – изображение ее самой, танцующей в настоящем.

Из галереи Хэчжу вышла вместе с Бае. Кое-что не давало ей покоя.

– Я видела, что ты перевел мне деньги. Я скоро верну. Спасибо.

Она снова почувствовала вину за то, что обидела друга.

– Ах, Хэчжу. Ты мне ничего не должна.

– Что? Почему?

– Это деньги твоего отца.

– О чем ты говоришь?

– Он был на концерте. Нашел мой YouTube-канал и, кажется, пересмотрел все наши с тобой совместные выступления. Так и узнал, что я даю концерт в Пуамдоне. Надеялся встретиться с тобой, но опоздал всего на несколько минут. Он был расстроен и попросил меня передать