и в одной комнате. Они так основательно забыли русский язык, что им пришлось изучать его снова. В Сенате Кутузов оставался до 1775 г., то есть до женитьбы Радищева, или даже до 1776 г., после чего уехал в армию. Очевидно, в эту эпоху он сблизился с Новиковым и его друзьями: В.В. Чулковым, И.П. Тургеневым и др. Потом, служа в армии, он считался членом их масонской ложи «Гармония», а когда они переселились в Москву, имея намерения заняться масонскопросветительской деятельностью, то Кутузов и там не порывал с ними связи и, кажется, не один раз навещал их, как это можно предположить по письмам, хранящимся в Тургеневском архиве Академии наук. Также скоро возобновились у него связи с Радищевым: через несколько лет они вступили в переписку, и дружба их стала еще теснее, невзирая на то, что во время разлуки образ их мыслей сделался «весьма различен»; но они хотя и спорили, а любили друг друга, «ибо видели ясно, что разность находилась в их головах, а не в сердце»[10].

В какой полк армии уехал Кутузов в 1775–1776 гг., мы не знаем, но приблизительно с 1780 г. он находился в Луганском полку М.Ил. Голенищева-Кутузова, знаменитого впоследствии князя Смоленского; следовательно, принимал участие в подавлении восстания крымских татар (1782–1783). От этого периода имеются интересные письма, находящиеся в Академии наук (архив Тургеневых). Но в январе 1783 г. Кутузов выходит в отставку, поселяется в Москве, в переводческой семинарии новиковского кружка и делается членом «Дружеского ученого общества» и участником всех предприятий Типографской компании, внеся в складочный капитал 3000 рублей.

III

Вот некоторые сведения из биографии Тургенева и Кутузова до их совместной жизни в Москве (1783–1787). Мы переходим к ней. Это была блестящая эпоха деятельности Новиков-ского кружка, и на долю обоих друзей выпала значительная, даже крупная, но мало оцененная роль. Как мы знаем, оба они внесли в общее предприятие значительные суммы. Но, помимо денег, они внесли еще свои знания, дарования и огромный труд, которые, несомненно, должны цениться выше. По нашему мнению, среди новиковского кружка Тургенев в этом отношении занимает первое место. Зная отлично немецкий язык и имея решительное призвание к литературной деятельности, он особенно много потрудился для Дружеского общества и Типографской компании в качестве переводчика и сочинителя. К сожалению, его литературная деятельность, за недостатком сведений, мало доступна исследованию; но все-таки кое-что известно о переводах и сочинениях, принадлежащих перу Тургенева. Нам известно семь переводов, сделанных им, и два оригинальных сочинения, одно из которых написано им по поручению Лопухина. Вот список этих трудов:

1) Иоанн Арндт. О истинном христианстве. 5 частей (М., 1784, тип. Лопухина).

2) Иоанн Пордедж (Pordedge). Первый трактат о вечном мире, в двух книгах. (М., 1782).

3) Иоанн Масон. О познании самого себя. (М., 1783; 2-е изд., 1786; 3-е изд., 1880).

4) Апология или Защищение вольных каменщиков. Перев. с нем. (М., 1784).

5) Избранные сочинения блаженного Августина (М., 1786).

6) Таинство креста, огорчевающего и утешающего. торжествующего Иисуса Христова и членов его.

7) 24 первые главы из Deutsche Theologia, сохранившиеся в рукописи и нигде не напечатанные.

Из оригинальных трудов Тургенева нам известны только два:

8) «Кто может быть добрым гражданином и подданным верным?»

9) Переложение некоторых псалмов Давидовых (М., 1796).

Нам, конечно, важнее всего познакомиться с оригинальными трудами Тургенева. «Кто может быть добрым гражданином и подданным верным» — сочинение, написанное по поручению И.Вл. Лопухина, который вот как говорит об этом в своих записках: «Для того же предмета, для которого издал я свой нравоучительный катехизис, заставил я написать известную книжку “Кто может быть добрым гражданином и подданным верным?”, которая также переведена на французский и пущена была в продажу Сочинил ее по моему плану самый ближний друг мой Иван Петрович Тургенев, сей честнейший человек, коего память всегда любезна будет всем его знавшим и любящим добродетель»[11].

Эта маленькая книжечка Тургенева была потом два раза издана по-русски (под тем же заглавием), в 1796 и в 1798 гг. Первое издание имеет такую пометку: «С французского на Российский перевел Серп. Протоп. Василий Протопопов (Москва в универ-сит. Типографии у Ридигера и Клаудия. 1796)». При чем есть и посвящение переводчика преосвящ. Афанасию, епископу Коломенскому и Тульскому. Во втором издании (1798 г.) ничего этого нет, а помечено только: «Российское сочинение», и еще эпиграф на обороте: «Братство возлюбите, Бога бойтеся, Царя чтите».

В первом издании из примечания к стр. 8 ясно видно, что сочинение напечатано еще при жизни императрицы Екатерины II, поскольку про нее сказано так: «Великая Екатерина, Исполнительница Петровых начинаний, уже в сей жизни начала свое бессмертие. Законы пишущая и сама им прежде верноподданных своих покоряющаяся, мудрые законы для благоденствия отечества из Божеских почерпающая, может ли изглажена быть из сердец чувствительных? Благо Ее чад есть боль, лежащая на душе Ее. Проклято да будет то перо, которое вдохновенный адом писатель, омочивши в желчи, употребит в очернение Великой Екатерины! В.» Любопытно отметить, что во втором издании(1798) это хвалебное примечание выкинуто — по какой причине, об этом скажем ниже.

Из розенкрейцерских рукописей

Когда это сочинение написано Тургеневым, мы не знаем, но что Василий Протопопов перевел его и напечатал в 1796 г., очевидно, как несомненно и то, что переводчику принадлежит вышеприведенное примечание. Получив амнистию в 1797 г., Тургенев в следующем, 1798-м, напечатал свое сочинение уже по собственному русскому подлиннику, причем, конечно, выкинул это примечание как ему не принадлежащее, тем более что, во-первых, в нем восхвалялась его гонительница и, во-вторых, в царствование Павла, пожалуй, и неудобно было восхвалять Екатерину II. Такова судьба этой книги.

В ней Иван Петрович стремится разрешить следующий вопрос: «Какие суть сильнейшие побуждения, чтобы учиниться добрым гражданином и верным подданным?» И находит, что таким побуждением не могут служить ни богатство, ни похвала и награды, ни жажда бессмертия в потомстве, ни соблазн известности. «Сии побуждения должны быть внутренними, а не внешними, Божественными, а не человеческими, кои сами собою не довольны обязать человека к порядочному прохождению должности его». Во главе всех побуждений должен быть «страх наказания Божия и стыд перед человеками». Вот как это выражено в резюме в конце книги (стр. 32): «Кто же может быть добрым гражданином и верным подданным? Тот, кто, боясь Бога, почитает Государя, повинуется Властям; который не только не убивает, но и в гнев не приводит, который любит врагов своих, благотворит тем, кои его ненавидят, благословляет тех, кои его злословят и ввергают в бедствие;