колонны поддерживают высокую арку, увенчанную изображениями многочисленных гербовых щитов. Ниже, на мраморном пьедестале, обрамленном декоративным карнизом, покоится высеченное из мрамора тело сэра Бейла Мардайкса из Мардайкс-Холла, девятого баронета в этом древнем роду. Искусный резец ваятеля дотошно передал короткие бриджи до колен и пряжки на ботинках, однобортный сюртук и длинный камзол, шпагу на перевязи, гофрированные оборки на манжетах и парик с буклями – все, что полагалось носить джентльмену в 1770 году от Рождества Христова. Мраморные черты покойного напоминают суровое лицо Карла Второго. На широком пьедестале высечена эпитафия, донесшая до нас чрезвычайно высокое мнение «неутешной вдовы», вдовствующей леди Мардайкс, о заслугах и добродетелях покойного.
Леди Уолсингэм, будь ее воля, с удовольствием смягчила бы пару-другую наиболее цветистых гипербол, над которыми в те времена посмеивались многие обитатели Голден-Фрайерса. Теперь эти мелочи не имеют значения: давно уже не осталось в живых ни одного свидетеля тех давних событий, который мог бы усмехнуться над витиеватой эпитафией или шепнуть соседу злую остроту. Но если хвалебные слова несут в себе не слишком много правды, мраморная надпись заслуживает уважения хотя бы за то, что увековечивает для потомков романтический дух былых времен – горячие восхваления супружеской преданности, пылкую любовь покорной жены.
Спустя несколько дней после похорон мужа леди Мардайкс навсегда покинула Мардайкс-Холл. Она поселилась у своей сестры, леди Уолсингэм, и скончалась, как гласит нижняя строчка в эпитафии сэра Бейла Мардайкса, в 1790 году. Останки ее покоятся в Голден-Фрайерсе, возле тела любимого супруга.
Имение, унаследованное сэром Бейлом Мардайксом, не было признано майоратом, то есть не обязано было переходить строго от отца к старшему сыну. Сэр Бейл подумывал о том, чтобы составить завещание, но так и не закончил его, вернее, даже не приступил. Поэтому, после долгих размышлений и тяжб, было признано, что, за отсутствием завещания и прямых наследников, имение, согласно одному из пунктов брачного договора, целиком переходит к вдовствующей леди Мардайкс.
В своем завещании леди Мардайкс отписала поместье своему «кузену, дальнему родственнику ее супруга, покойного сэра Бейла Мардайкса» Уильяму Фельтрэму на том условии, что он примет имя и герб семейства Мардайкс; герб Фельтрэмов должен был размещаться в одной из четвертей гербового щита Мардайксов.
Таким необычайным образом сбылось древнее предсказание, возвращенное к жизни Филипом Фельтрэмом: о том, что в конце концов поместье Мардайкс-Холл перейдет в руки одного из членов семейства Фельтрэм.
Около 1795 года главе рода Мардайкс было вновь присвоено звание баронета, и Уильям Фельтрэм еще пятнадцать лет, до самой смерти, носил титул сэра Уильяма Мардайкса.
Чейплизодские истории о привидениях
Перевод Л. Бриловой
Поверьте моему слову: нет ни одной старинной – а тем более знавшей лучшие времена – деревушки, в анналах которой не числилось бы местной легенды ужасов. Как не бывает заплесневелого сыра без сырного клеща и старого дома без крыс, так не сыщешь и древнего обветшалого городка, не населенного, как положено, гоблинами. Разумеется, упомянутая категория городских обитателей никоим образом не подпадает под юрисдикцию полицейских властей, однако ее деятельность непосредственно сказывается на благополучии британских подданных, а посему отсутствие статистических отчетов о ее численности, занятиях и прочем я склонен рассматривать как серьезное упущение. И я убежден, что если бы с целью сбора и публикации данных о сверхъестественных существах, обитающих в Ирландии, – их числе, привычках, излюбленных местах пребывания – создать комиссию, то в отличие от доброй половины комиссий, оплачиваемых государством, она была бы безвредной и занимательной, а пользы приносила бы никак не меньше; говорю это более из чувства долга, не желая скрывать от общественности важную истину, чем в расчете на то, что мое предложение будет принято. Но, не сомневаюсь, читатели пожалеют вместе со мной, что обширные резервы доверия и ничем не ограниченный (судя по всему) досуг, каковыми располагают парламентские комиссии по расследованию, не пущены в ход, дабы прояснить вышеупомянутый предмет, и в результате всеми собранными сведениями мы обязаны добровольным и бессистемным усилиям частных лиц, у которых (как у меня, например) достаточно собственных дел. Но это я говорю так, между прочим.
В свое время Чейплизоду принадлежало значительное – если не первое – место в ряду деревень, расположенных на подступах к Дублину. Достаточно будет, оставив в стороне те страницы истории Чейплизода, которые связаны с килмейнхэмской общиной рыцарей-иоаннитов, напомнить читателю о древнем и славном чейплизодском замке (ныне бесследно сгинувшем), а также о том, что на протяжении, по-видимому, нескольких веков в Чейплизоде располагалась летняя резиденция вице-королей Ирландии. И еще один славный факт из местной истории, не менее существенный, хотя и не столь блестящий: в Чейплизоде, вплоть (как мы думаем) до самого своего роспуска, базировался полк Королевской ирландской артиллерии. Неудивительно, что, обладая такими преимуществами, городок отличался ранее солидным и процветающим – едва ли не аристократическим – обликом, какой совершенно несвойствен нынешним ирландским деревням.
Широкая улица с отлично замощенным тротуаром; внушительные дома – не хуже тех, которые украшали тогда самые роскошные кварталы Дублина; здание казарм – с красивой каменной облицовкой; старинная церковь – со сводами и башней, одетой с основания до верхушки густым-прегустым плющом; скромная римско-католическая капелла; горбатый мост, соединяющий берега Лиффи; большая старая мельница у его ближнего конца – вот главные городские достопримечательности. Они – или большая их часть – существуют и сейчас, но по преимуществу заброшенные и потерявшие прежний облик. Некоторые памятники старины хотя и не уничтожены, но оттеснены на задний план новейшими строениями – так случилось с мостом, капеллой и частично с церковью; другие покинуты высшим обществом, для которого предназначались первоначально, и попали в руки бедноты – часть этих зданий в результате окончательно обветшала.
Деревня уютно расположилась на плодородной лесистой долине Лиффи; по соседству с одной стороны находится возвышенность с прекрасным парком «Феникс», с другой – гряда Палмерзтаунских холмов. Окрестности Чейплизода, таким образом, удивительно живописны; он и сам, невзирая на заводы и трубы, обладает при всей своей нынешней запущенности неким меланхолическим очарованием. Но, как бы то ни было, я собираюсь рассказать вам две-три истории из разряда таких, которые приятно читать суровой зимней ночью у пылающего очага, и все они непосредственно связаны с вышеупомянутым городком, чей измененный временем облик навевает легкую грусть. Герой первой из моих историй
Деревенский задира
Около трех десятков лет назад жил в городе Чейплизоде парень строптивого нрава, здоровый как бык; он был хорошо известен под прозвищем Задира Ларкин. К его недюжинной физической силе добавлялось еще и изрядное мастерство в кулачном бою – одного этого
