После мы поспрашивали об этом еще нескольких охотников, и они сказали нам оставить попытки поймать буйволов в том лесу. Мол, Танробаро не позволит вам убить ни одного буйвола. Наше купленное разрешение превратилось в пустую бумажку — ни один буйвол не угодил в нашу ловушку.

Когда Дошоротх Джандавала завершил свой рассказ, сборщик налогов из Лобтулии сказал:

— Мы тоже с детства слышали рассказы о Танробаро. Он — божество диких буйволов, всегда охраняет их от бед и несчастий.

Правдива эта история или нет, мне знать не хотелось. Слушая рассказ Дошоротха Дхандавала, я разглядывал на темном небе яркую фигуру Ориона, держащего в руке дубинку. Темный купол неба раскинулся над безмолвным лесом, откуда-то из чащи доносились крики джунглевых куриц. Сумрачная и молчаливая гладь неба, сумрачный и молчаливый лес — казалось, они перешептывались друг с другом этой холодной зимней ночью. Бросив взгляд на темную полосу лесов Мохонпура вдалеке и подумав о неведомом лесном божестве, я вздрогнул. Мне нравилось слушать все эти рассказы, особенно сидя глубокой зимней ночью у костра посреди безлюдного леса.

Глава 10

1

Около двух недель я прожил здесь, ведя полудикий образ жизни, как это делают гангота или обедневшие безземельные брахманы. Не то чтобы я сам этого хотел, но другого выбора не оставалось. В этом лесу практически не раздобыть ничего из привычной еды, поэтому я питался рисом и овощным рагу из дикой тыквы, сипаи иногда приносили колючую тыкву или сладкий картофель, и мы ели их в жареном или вареном виде. Ни рыбы, ни молока, ни масла-гхи тут не было.

Конечно, в лесу водилось множество уток и павлинов, но мне как-то не хотелось их убивать, поэтому, хотя я и держал при себе ружье, ел вегетарианскую пищу.

В Пхулкии-Бойхар частыми гостями были тигры. Вот что случилось однажды.

В тот день стоял пробирающий до костей холод. Было уже за десять вечера, я завершил работу и быстро лег спать, как вдруг посреди ночи — не знаю, когда именно — меня разбудили крики людей. Толпа собралась у края леса и громко кричала. Я быстро поднялся и зажег фонарь, мои сипаи уже тоже вышли из своих хижин, и пока мы вместе гадали, что произошло, какой-то человек подбежал к нам и сказал:

— Господин управляющий, возьмите с собой ружье и пойдемте поскорее. Тигр утащил маленького ребенка из хижины.

Метрах в ста от кромки леса посреди поля стояла хижина одного арендатора из касты гангота по имени До́мон. Он спал вместе с женой и шестимесячным ребенком, разведя очаг прямо посреди хижины из-за невыносимого холода и оставив дверь немного приоткрытой, чтобы выпустить дым. Тигр пробрался через эту щель и утащил ребенка.

Как они поняли, что это именно тигр? Ведь мог быть и шакал. Однако, когда мы пришли на место происшествия, все сомнения отпали — на мягкой земле поля остались отчетливые следы лап тигра.

Сборщик налогов и сипаи не хотели, чтобы о нашем поместье ходили слухи, поэтому в один голос начали твердить:

— Господин, это не наш тигр, он пришел из заповедных лесов Мохонпура. Поглядите, какие огромные лапы!

Чей бы он ни был, большого значения не имеет. Я велел всем собраться, разжечь факелы и пойти в лес. Увидев свежие следы лап такого огромного тигра, все дрожали от страха и не хотели приближаться к нему. Пригрозив им и хорошенько отругав, я всё-таки собрал с десяток мужчин, и, вооружившись факелами и гремя жестяными банками, мы все вместе прочесали лес. Однако ничего не нашли.

На следующее утро, около десяти часов, милях в двух от нас в юго-восточной части леса под лавровым деревом были найдены окровавленные останки ребенка.

За этим последовала длинная череда сумрачных страшных ночей.

Я вызвал из главного управления констебля Ба́нке Сингха. Он был охотником и хорошо знал повадки тигров.

— Господин, тигры-людоеды хитры. Это не последняя смерть. Нужно быть начеку.

Ровно через три дня вечером тигр утащил пастуха с опушки леса. После этого происшествия люди прекратили спать, и ночи в Пхулкии-Бойхар стали являть собой небывалое зрелище. Всю ночь из разных хижин доносился лязг жестяных банок, иногда люди жгли связки бамбуковых стеблей, а мы с Банке Сингхом каждые три часа стреляли из ружей. Если бы дело было только в тиграх! Однажды стадо диких буйволов вышло из заповедных лесов Мохонпура и уничтожило большую часть урожая.

Сипаи разожгли большой костер прямо у входа в мою хижину. Время от времени я вставал и подбрасывал в него дрова. Я лежал прямо на полу и слышал их разговоры, доносящиеся из соседней хижины. Из окна рядом с моей головой виднелись погруженное в глубокий мрак бескрайнее поле и едва различимая вдалеке полоса леса в тусклом свете звезд. Я глядел на темное небо, и мне казалось, словно волны леденящего зимнего ветра спускаются на землю из этой безжизненной обители звезд. Мои одеяло и матрас превратились в ледышку, огонь в костре постепенно угасал, а студеный зимний ветер беспрепятственно разгуливал по открытым полям — до чего же крепкая выдалась зима!

Я задавался вопросом, как люди переживают здесь зиму в своих крохотных продуваемых бамбуковых хижинах под открытым небом, как спят ночью на ледяном полу? А еще эта постоянная необходимость стеречь урожай, риск нарваться на диких буйволов и кабанов или, того хуже, тигров. Смогли бы наши фермеры в Бенгалии вынести столько невзгод? Даже возделывая такую плодородную землю и не сталкиваясь ни с какими опасностями, они испытывали множество трудностей.

Метрах в ста-ста пятидесяти от моей хижины жили несколько наемных рабочих, приехавших на жатву вместе с женами и детьми с севера Бхагалпура. Как-то вечером я шел мимо их хижин и увидел, что они собрались вокруг костра.

Я совсем ничего не знал об их жизни, поэтому подумал, почему бы не познакомиться с ними поближе!

— Ну как оно, отец? — обратился я к одному старику.