– Теперь вы стоите точно между буквами. Посмотрите на камень, – велел Фельтрэм. Его низкий суровый голос прозвучал так неожиданно, что баронет вздрогнул.

Оглядевшись, он понял, что, всматриваясь в оплывшие буквы, невольно встал точно между ними, и затем обернулся, чтобы окинуть взглядом Клустеддский лес.

– Да, я встал там, где нужно, – отозвался сэр Бейл.

Баронет трепетал от затаенного волнения. Душа его полнилась дурными предчувствиями, как у человека, идущего в бой. Ему не давала покоя странная перемена, произошедшая с Фельтрэмом. Словно отвечая на мысли баронета, Фельтрэм сурово нахмурился.

– Всмотритесь хорошенько в камень и скажите, видите ли вы на его поверхности черное пятно размером с ладонь, – произнес он.

Сэр Бейл не стал изображать недоверие. Ему начало казаться, что где-то в глубине загадочных событий, которые он склонен был считать вымыслом, таится истина; воображение его разыгралось, в душе проснулся необъяснимый интерес к происходящему.

– Видите? – требовательно спросил Фельтрэм.

Сэр Бейл терпеливо вглядывался в поверхность камня, но ничего не замечал.

Взгляд баронета блуждал по громадному валуну, а лицо Фельтрэма тем временем становилось все темнее, все суровее.

– А теперь? – снова спросил Фельтрэм.

Нет, сэр Бейл по-прежнему ничего не видел.

Фельтрэма снедало нетерпение, он почти разозлился, отошел немного в сторону, вернулся обратно, пару раз обошел вокруг дерева, стиснув руки, и притопывал, словно у него замерзли ноги.

Сэр Бейл всмотрелся в камень еще внимательнее и наконец, сдвинув брови, произнес:

– А, вот оно! Смотрите! Ей-богу, вот оно, вон там. Я его хорошо вижу.

Пятно было непохоже на тень, падавшую на камень. Точнее было бы сказать, что сам камень словно стал полупрозрачным, и под его поверхностью что-то чернело. Пятно, походившее на руку, становилось все темнее и темнее, словно выплывая из глубины наружу, и наконец, чуть затрепетав, застыло в неподвижности, указывая в сторону леса.

– Похоже на руку, – молвил баронет. – Ей-богу, это и есть рука – смотрите, указательный палец направлен к лесу.

– Не обращайте внимания на палец, смотрите только на это черное пятно. Примите его за путеводную звезду и с того места, где вы стоите, взгляните поверх него в лес. Заметьте направление. Выделите на опушке приметное дерево или куст и идите точно на него. Войдите в лес и идите вглубь, стараясь не отклоняться от заданного направления, пока не найдете среди деревьев мелкие цветки с листьями, похожими на кислицу, высокими тонкими стебельками и красными головками величиной не больше капли. Идите туда, где эти цветки растут гуще. Там и найдете волшебника.

Пока Фельтрэм давал указания, сэр Бейл старательно напрягал зрение, пытаясь запомнить дорогу, как было велено, по ориентирам. Он приметил на опушке весьма необычное дерево – печальный ясень, один длинный сук на котором был расщеплен молнией и призывно белел, лишенный коры, как рука с вытянутыми пальцами, указующая дорогу в лес.

– Готово, – сказал сэр Бейл. – Пойдемте, Фельтрэм, проводите меня немного.

Ничего не ответив, Фельтрэм покачал головой и пошел прочь, оставив сэра Бейла на произвол судьбы.

Из чащи леса давно доносился странный звук, похожий не то на завывания бури, не то на гул раскаленной печи. Теперь он смолк. К тому же исчезли все птицы – их не было видно ни в траве, ни на ветвях деревьев, ни высоко в небе. Ни одно живое существо не нарушало мертвенного лесного безмолвия.

Душа баронета восставала против зловещего приключения, но он решил, что нелепо было бы уступать смутным предчувствиям и сдаваться на полпути. Фельтрэм зашагал вниз по склону и вскоре исчез за густой стеной кустарника. Баронет остался один и, исполненный любопытства, направился навстречу судьбе.

Глава ХХ

Заколдованный лес

Сэр Бейл Мардайкс шел точно по прямой, продираясь через кусты и подлесок, шел по неровной земле к спаленному молнией ясеню. Чем ближе подходил баронет к искалеченному дереву, тем длиннее вытягивалась расщепленная ветка, и лес расступался там, куда она указывала.

Баронет прошел мимо ясеня и спустя минуту потерял его из виду. Окруженный сумрачной сенью леса, он упрямо шагал вперед и вперед. Он старался идти точно по прямой, придерживаясь однажды взятого направления, как наказывал Фельтрэм. То и дело он, как говорят военные, «брал ориентир» и, удерживая его в памяти, оглядывался по сторонам.

Даже в детстве он никогда не забредал так далеко. Это было строго запрещено, иначе он заблудился бы в непроходимой чаще и вынужден был заночевать в лесу. Юный Бейл часто слышал, что там водится нечистая сила, и эти рассказы лучше всяких запретов удерживали его на почтительном расстоянии от зачарованного леса. Потому-то окружающий пейзаж был ему незнаком, и баронету приходилось часто останавливаться и осматриваться. Перед ним открывались живописные виды, лишенные, однако, малейших признаков жизни; за высокими стволами едва различимых в полумраке деревьев виднелись неоглядные дали. Баронету не встречались никакие цветы, лишь раз-другой мелькнул в траве лесной анемон да топорщились под ногами крохотные кустики кислицы.

Чем дальше баронет углублялся в лес, тем чаще попадались ему навстречу огромные дубы. Наконец смешанный лес превратился в величественную дубраву, не засоренную менее благородными деревьями. Кряжистые стволы в три обхвата впивались в землю цепкими корнями, раскидистые ветви переплетались над головой, образуя непроницаемый свод. В дубраве было тихо и темно, как в склепе.

Едва баронет вступил под сень благородных дубов, как на глаза ему попался странный крохотный цветок, подмигивающий из-под толстого узловатого корня.

Сэр Бейл сорвал цветок. В тот же миг прямо у него над головой раздался пронзительный крик: с переплетенных ветвей вспорхнула, громко захлопав крыльями, громадная птица. Баронет не успел разглядеть ее, но ему почудилось, что этот крик мог принадлежать огромному попугаю ара с перебитым крылом, которого они встретили на опушке леса. Во всяком случае, тот попугай визжал столь же встревоженно.

Цветок оказался необычным: на тонком, как волосок, стебельке покачивался крохотный колокольчик, алый, как капелька крови. Он трепетал не переставая. Баронет пошел дальше, сжимая цветок в пальцах, и вскоре увидел еще один, потом – еще и еще. Чуть вдалеке краснела целая кучка, и наконец вся поляна покрылась трепещущими алыми колокольчиками. Баронет спустился на берег узенького ручейка, что петлял сквозь лесную чащу и под конец впадал в озеро. Если не считать пронзительного крика птицы, вспугнувшего сэра Бейла мгновение назад, тихий шепот лесного ручейка был первым звуком, долетевшим до ушей баронета с той минуты, как он вступил под своды угрюмого леса. В ласковое журчание воды вплетался хриплый человеческий голос, размеренно произносивший слова, смысла которых баронет никак не мог уловить.