– Готовимся выдержать осаду, если не будет иного выхода, – сказал Такаки тоном экскурсовода и стал подниматься по винтовой лестнице.

– Дзин, я пришел, – крикнул Исана в открытый люк подвала.

– Ребята из Идзу не вернулись. Вот мы и начали готовиться к осаде.

Грохот подняли Тамакити с ребятами, баррикадировавшие выход с винтовой лестницы на балкон третьего этажа. Они заложили проем железными крышками канализационных колодцев, а сверху навалили разбитые железобетонные балки, из которых торчали металлические прутья. Балки они обмотали веревкой и привязали к наличнику таким образом, что получилась как бы вертящаяся дверь. Двое ребят могли легко повернуть это железобетонное сооружение и в образовавшуюся щель наблюдать, что делается снаружи и даже вылезти через нее на крышу, если потребуется кого-то атаковать.

– Трудно, наверно, было притащить эти железные крышки? Да еще чтобы полицейские не заметили, – сказал Исана.

– Их притащили сюда еще до того, как вы вернулись из Идзу, – спокойно сказал Тамакити. – У нас есть еще, мы ими заложим входную дверь и дверь из кухни. Ваш дом – замечательный блиндаж, противнику остается только применить артиллерию.

В лучах заходящего солнца на теле Тамакити блестели капельки пота, видимо, он работал не отдыхая. Совсем другим делом в противоположном углу комнаты занимался еще один крепкий парень – он возился с рацией. Это был тот самый подросток, который встретил Исана на лодочной станции, когда Такаки привел его на базу Союза свободных мореплавателей. Рация представляла собой приемо-передающее устройство, соединенное с большим транзисторным всеволновым радиоприемником, и была настолько компактной, что ее можно было установить в радиорубке корабля. Подросток в наушниках настраивал рацию.

– Есть сообщения из Идзу? – прокричал Такаки в прикрытое наушником ухо радиста.

– В пятичасовом выпуске ничего не говорили. Я прослушал все станции префектуры Сидзуока… Сейчас пытаюсь поймать переговоры патрульных машин.

– У меня же нет наружной антенны, – сказал Исана.

– Ее уже установили. Это радист Союза свободных мореплавателей. Он окончил радиошколу и работал радистом на корабле, – объяснил Такаки.

Когда Такаки и Исана спустились вниз, к ним присоединился Тамакити. Он явно хотел присутствовать при разговоре: с ребятами, которых он самовольно отправил в Идзу, несомненно, что-то произошло. Он опасался, что его объявят виновным в тех неприятностях, которые обрушились сейчас на Союз свободных мореплавателей.

– Этот радист участвовал в учениях в Идзу? – спросил Исана у Такаки, но вместо него ответил Тамакити:

– Ему не удалось освободиться от работы на лодочной станции. Он ремонтировал лодки к летнему сезону.

– Чудной тип. Работал бы по своей специальности – и заработок хороший, и дело перспективное, а он все бросает и идет на лодочную станцию.

– Зато стоило мне его позвать, и он тут как тут, – сказал Тамакити гордо.

– Ты, я вижу, всерьез готовишься к осаде, – насмешливо бросил Исана, но пронять Тамакити было нелегко.

– Я все думал, как выбраться за продовольствием. Теперь все в порядке. Я был уверен, что вы достанете все, что нам нужно. Стоит ли мечтать попусту о корабле?..

– Все же нам, видимо, удастся достать корабль.

– Если бы еще ребята, которые поехали в Идзу, благополучно вернулись обратно… – сказал Такаки.

– Их не схватили, – грубо перебил его Тамакити. – …А если и схватили, они будут молчать. Сколько бы их ни били, они не откроют наш новый тайник.

– Будем надеяться, – сказал Такаки.

Из бункера в комнату поднялись Инаго с Дзином. Дзин отыскал в продуктах шоколад и был явно доволен находкой.

– Привет, Дзин. Вкусный шоколад?

– Да, вкусный шоколад, – ответил сын, нисколько не удрученный долгим отсутствием отца.

– Совсем оправился от ветрянки. И ни один прыщик не расчесал – вот воля у ребенка! – сказал поднявшийся вслед за ними Доктор. – Прекрасный бункер: и кухня в нем есть, и уборная. Мощные вентиляционные устройства – все предусмотрено.

– Когда мы задраим люк, бункер превратится в неприступную крепость. Так что нам и корабля-то никакого не нужно, – сказала Инаго.

– Я тоже так думаю, – неожиданно согласился Тамакити.

– Закроемся в бункере, а что дальше? Сдаться или умереть? Ведь рано или поздно кончится продовольствие, – сказал Исана. – В еженедельнике говорилось о боевых учениях партизанского отряда. Вы предлагаете нечто совсем иное. Партизаны сражаются, беспрерывно меняя местоположение.

– Да, плохо наше дело, – сказал Тамакити.

– Вы, Исана, говорите, что у нас только два пути: сдаться или погибнуть. Разве нет третьего? – спросила Инаго. – Пока мы будем сражаться в окружении, на американскую военную базу, расположенную поблизости, будет сброшена атомная бомба, и только нам, забаррикадировавшимся в атомном убежище, удастся выжить.

– Атомная бомба? Если на Токио будет сброшена водородная бомба, то наш бункер взлетит в воздух. Атомное убежище ничего не стоит. Оно нужно лишь для самоуспокоения. Водородная бомба в пять тысяч раз мощнее атомной, сброшенной на Хиросиму, – сказал Тамакити.

Исана впервые приходилось выступать в роли защитника своего атомного убежища, и он вдруг почувствовал, как сильно к нему привязался.

– Мне приходилось часто обсуждать вопрос о том, какая примерно атомная бомба будет сброшена на Токио, если в самом деле начнется ядерная война. Все эти рассуждения ничего не стоят, хотя такие вопросы действительно обсуждались, и мне это известно, ведь в компании, собиравшейся наладить массовое производство таких же атомных убежищ, я занимался рекламой. Даже если бы наш потребитель убедился на собственном опыте, что, в случае атомной бомбардировки, защитные возможности атомных убежищ недостаточны, рекламации от него все равно не поступило бы. Он бы просто погиб. Вот почему, рекламируя наши атомные убежища, я должен был делать вид, что мне досконально известны их возможности. С этой целью мы выпустили рекламную брошюру, перевод американского проспекта атомных убежищ, выпущенного при президенте Кеннеди. Дело в том, что тогда в компании никто ничего не смыслил ни в физике, ни в технике, зато знали иностранные языки. В брошюре говорилось, что, поскольку это оружие страшное, необходимо покупать атомные убежища, но не настолько страшное, чтобы атомное убежище не могло от него защитить. В общем, все выглядело довольно убедительно…

– Это убежище построили как образец, выпустили рекламную брошюру. Почему же так и не началось массовое производство? – спросила Инаго.

– В своей основе идея атомных убежищ – чистый обман, и скрыть это от покупателей не удалось. Например, мы не могли ответить на простой вопрос: как люди, уцелевшие в атомных убежищах, смогут существовать в условиях радиации, – сказал Исана и продолжал, обращаясь уже только к душам деревьев и душам китов: – Волнения, одолевавшие меня в те дни, привели к тому, что я заболел меланхолией, и не в последнюю очередь по этой причине я укрылся в атомном убежище. Да, наверно, и