— И всё равно испортил.

— Чем это? — удивился Юрка, остановившись возле кухни.

— Тем, что избегаешь меня. Я ведь беспокоюсь…

— Чего-чего, беспокоишься? — опешил Юрка, но в груди почему-то потеплело. — За меня?

— Ты же мой друг, конечно, я за тебя беспокоюсь, и волнуюсь, и… — Володя замялся и опустил взгляд. Поджал губу, потом прокашлялся и произнес осторожно: — Давай так. Если на самом деле что-то случилось, обязательно скажи мне, я всё-таки… не чужой. А еще — вожатый. Я помогу. Хорошо?

— Хорошо. Но я правда всего лишь устал. Всё в порядке, Володь, — но Юрка не его, а скорее сам себя убеждал в этом.

— Договорились, — кивнул Володя. — Завтра, пока все спят, мы собираемся сходить на рыбалку. Хочешь с нами? Или устал? Придётся вставать в пять утра.

— Ох, в пять утра — это караул… Если я не высплюсь, буду целый день злой, сонный и вообще сам не свой.

— Ты и так сам не свой, — пробормотал Володя, когда они, найдя коробку, повернули с ней к костру. — И я из-за тебя — тоже! Мне когда Алёша сказал, что ты еще вчера отказался идти в штаб, я подумал, что обидел тебя, и вот — весь день всё из рук валится, места себе не нахожу.

На такие слова Юрка просто не мог отреагировать равнодушно. Володя без него сам не свой? Места не находит, всё из рук валится? Значит, Юрка нужен ему. Как приятно было чувствовать себя нужным. Тревоги о том, что случилось на зарядке, отошли на второй план, захотелось, чтобы всё вернулось на свои места. И Юрка улыбнулся:

— Хорошо. Ладно. Встану.

— Только у Иры не забудь отпроситься.

— Конечно. Ты ей, если что, подтверди, что я с тобой. Где встретимся?

— Я сам тебя разбужу.

***

Юрка был уверен, что проснуться в пять утра выше его сил. Он, конечно, заставит себя, но это будет не пробуждение, а воскрешение. Он и в обычные утра просыпался ой как неохотно, а тут ещё и после такого напряженного дня… Но его опасения остались всего лишь опасениями.

Стоило забраться в палатку, как усталость дала о себе знать — он уснул сразу же, как уткнулся носом в подушку. Но сон был тревожный — и тут мысли о Володе не оставили его в покое. Юрка всю ночь повязывал ему галстук, постоянно путаясь в узлах, а потом касался его шеи. Под несмелыми прикосновениями Юркиных пальцев Володина кожа покрывалась мурашками. А за ней уже в реальности всё Юркино тело покрылось ими, и он проснулся резко, в панике.

Открыл глаза, сел, тяжело дыша, попытался сообразить, где находится и сколько сейчас времени. Вокруг стояла кромешная темнота и полная тишина, только ветер снаружи шумел, шелестя листвой в кронах деревьев.

Тихо и осторожно, стараясь не разбудить Ваньку с Михой, Юрка вылез из палатки и первым делом в свете луны посмотрел на часы — 4:07. Юрка вздохнул. Можно было поспать ещё, но сна не было ни в одном глазу.

Небо начинало еле-еле светлеть. Юрка прикинул — рассветет только минут через тридцать, но уже виднелось первое слабое зарево и далекие солнечные блики нового дня.

Делать было нечего, и Юрка отправился искать, где умыться. Нашел самодельный умывальник, висящий на дереве возле полевой кухни, плеснул в лицо воды. По телу пробежала дрожь, а на Юрку напало желание вернуться в палатку, закутаться в спальник и никуда не идти.

«Какая рыбалка, какая речка? На улице натуральный дубак!»

И он побрел к палаткам, но не к своей. Решил найти Володю. Хорошо, что они с ребятами разбили свой лагерь поодаль от основной команды — иначе бы Юрка, заглядывая в окна-сеточки, часа два искал нужную палатку в потёмках.

Три палатки пятого отряда стояли треугольником, выходами друг к другу. Юрка заглянул в каждую по очереди. В одной спали девчонки, в двух других — мальчишки. И Володю Юрка сразу не узнал — тот лежал, завернувшись в спальник по самый нос. Рядом с ним похрапывал Санька, посапывал Пчёлкин и посвистывал носом Олежка.

Осторожно переступив через малышей, Юрка подобрался к Володе и сел на колени рядом. Растрёпанный спящий Володя выглядел смешно и как никогда глупо: видимо, читал перед сном тетрадь — она лежала на груди, а рядом валялся включенный фонарик, — да так и уснул, забыв снять очки. Они сползли вниз и мешали, Володя щурился во сне и водил носом, будто ему снилось что-то неприятное. Юрка не смог сдержаться — как можно тише хихикнул в кулак, стараясь не разбудить. Но всё равно разбудил.

Володя открыл один глаз. Моргнул, открыл второй, посмотрел сперва непонимающе, потом — подозрительно, потом — в ужасе:

— Я проспал?! — и резко сел.

— Наоборот, ещё десять минут до подъёма, — Юрка снова хихикнул.

Володя поправил очки, приложил палец к губам и взглядом показал сперва на детей, потом — на выход из палатки.

— Ты чего проснулся так рано? — спросил шёпотом, когда они вылезли на улицу.

Юрка пожал плечами:

— Да и сам не знаю. Так получилось.

Володя глянул на часы и сказал:

— Ладно, уже всё равно половина пятого, надо ребят будить. Разбудишь? Я пока умоюсь схожу.

Юрка кивнул и полез обратно в палатку.

Пока он будил малышню, Володя успел ликвидировать остатки сна и собрать рыбацкие снасти.

К реке их маленькую компанию вёл Юрка — оказалось, что Володя слабо ориентируется на лесистой местности. А Юрка как раз знал отличный рыбацкий пирс неподалеку от лагерного пляжа. Пока они брели к нему, вокруг совсем посветлело, день начинал вступать в свои права.

— Ребята, все помнят, как нужно себя вести? — спросил Володя с назиданием. — Напомню. На пирсе не прыгать и не бегать, сидеть спокойно. Рыбалка — это не игра. Рыба любит тишину — будете кричать, напугаете её и ничего не наловите!

Но ребята вроде бы и не собирались шкодничать — они толком не проснулись, плелись за Юркой медленно и сонно, зевая через каждые две минуты.

У реки шумели камыши и надрывно квакали лягушки. Юрка глубоко вдохнул свежий влажный воздух и ступил на пирс. Доски чуть скрипнули под его весом. По воде стелился утренний туман, который разрезали лучи восходящего солнца. У самого пирса, по густому покрову ряски, прыгала маленькая неприметная птичка. Юрка удивился — и выдерживает же её такой ненадёжный покров.

Он даже и не мечтал, что найдет такую тишину и идиллию там, где присутствуют мальчишки из пятого отряда. Но в это утро у реки на рыбацком пирсе было тихо и мирно. Ни шкодник Пчёлкин, ни взбалмошный Санька даже не собирались чудить. То ли до сих пор не могли проснуться, то ли просто были заинтересованы в рыбалке. Сидели на деревянном настиле, держа в руках удочки, и внимательно следили за поплавками — только бы не пропустить клёв.

Но рыба не клевала. Клевал Юрка. Носом.

— Может, рыба ещё спит? — в шутку спросил он, широко зевнув. За прошедшие полчаса один раз клюнуло только у Олежки, но он не успел быстро вытащить удочку — на крючке осталась половина червяка, а рыба сорвалась.

— Какая умная лыба! — Олежка тем не менее не унывал. — Челвяка укусила, а на ключок не поймалась!

Юрка следил за своим поплавком, то и дело теряя связь с миром и проваливаясь в дрёму. Недосып и вчерашняя усталость сказались именно сейчас.

Сидящий рядом Володя тихонько подбадривал ребят:

— Ничего страшного, в рыбалке же главное не улов, а процесс!

Это было последним, что расслышал Юрка отчётливо. Он не заметил, как уснул. Только что следил за поплавком, а вот уже склонил набок голову и закрыл глаза, а по телу разлилась сладкая приятная нега…

— Клюёт! Клюёт! — Громкий голос Сани ворвался в его сонный уютный мирок.

— Тащи! — пискнул Олежка.

Юрка открыл глаза и обнаружил под щекой что-то твёрдое и тёплое… Володино плечо. Юрка резко поднял голову, заозирался по сторонам. Его удочка лежала рядом, а в сетке за спинами мальчишек плескалось несколько небольших окуней. Володя молча смотрел на него.

— Ой, что-то я… — Юрка замялся, глядя на плечо, на котором только что лежал. — Уснул…

— Правда? А я и не заметил, — деланно удивился Володя. Он казался довольным и едва сдерживал смех. — Можешь ещё поспать… полосатый.