Мистер Хейзлвуд произнес тост.

— Я был не прочь стать коммунистом, чтобы есть икру и пить шампанское, — сказал Джордж. — Бедная, несчастная Америка! Ешь черт знает что, пьешь какую-то дрянь… Слушай, отец. К черту твоих демократов!

— Не обращайте на него внимания, Пол! — улыбнулся мистер Хейзлвуд. — Это он так шутит.

— Я понял, — кивнул Белов. — Шутка первоклассная.

— А главное — к месту, — добавила Бэт. — Джордж, что с тобой? Ты уже покраснел. — И она притворно взмахнула руками.

— Смотри сама не покрасней, — сказал Джордж, — а за меня не надо волноваться. Теперь хлебнем нашего пойла.

— Джордж, ты не мог бы говорить на нормальном языке? — довольно безразлично спросил мистер Хейзлвуд. — Боюсь, Пол не поймет тебя.

— Извините, сэр! — И Джордж угодливо склонил голову. — Я только хотел узнать, не желаете ли вы попробовать лучший в мире напиток — виски США?

— Желаю, — сказал Белов… «Веселый братец», — подумал он.

Джордж свернул голову пузатой бутылке с рыжей наклейкой и налил всем виски.

Белов произнес ответный тост. Короткий, из десятка слов.

Джордж вел себя так, будто он опаздывал на свидание и боялся прийти туда трезвым. Он наливал теперь с двух рук: Бэт, по ее просьбе, шампанское, себе, отцу и гостю — водку.

Закусывали дымом от сигарет — видно, так было принято. Но дыма не хватало — кондиционер-невидимка вырывал у них свой хлеб чуть ли не изо рта.

— Бэт очень мало рассказывала о вас, — начал мистер Хейзлвуд после небольшой паузы.

— Мне двадцать восемь лет, живу в Астрахани. Это город на Волге, рядом с Каспийским морем, работаю на местном радио, веду программу новостей, — отрекомендовался Белов.

— Так, — сказал мистер Хейзлвуд, — выходит, мы с вашим отцом одновременно подумали о наследниках. Джорджу тоже двадцать восемь. Это хороший возраст.

— Всякий возраст хороший, когда есть деньги, — уточнил Джордж. — И всякий возраст плохой, когда их нет. Не так ли, Пол?

— Вам чего-нибудь не хватает, Джордж?

— Что значит — не хватает? Конечно, не хватает — денег… Я работаю в фирме мистера Хейзлвуда, а он не из тех, кто даст тебе хорошо заработать, будь ты даже его родным сыном.

— Ты поссорился с Нэнси? — спросила Бэт.

— К черту Нэнси, — сказал Джордж.

— Пол, вы тоже недовольны своим отцом? — спросил мистер Хейзлвуд.

— Очень доволен, — сказал Белов.

Ответ понравился мистеру Хейзлвуду.

— Вот видишь, — обратился он к сыну, — как ведут себя воспитанные молодые люди.

— Журналистика — дрянное занятие, но оно приносит неплохие деньги, по крайней мере больше, чем промышленный дизайн.

— Займись журналистикой, — предложила Бэт, — если у тебя хватит ума.

— Там нужен не ум, а нахальство, — парировал Джордж. — Извините, Пол. Вы совершенно не похожи на нахала.

— Ничего, — сказал Белов. — Это дело наживное.

— Ваш город, Пол… — Мистер Хейзлвуд решил переменить тему разговора. — Я ничего не слышал о нем.

— Полмиллиона жителей, четыреста пятьдесят километров от Сталинграда вниз по Волге. Рыба, овощи, арбузы, заповедник…

— Сталинград? — оживился мистер Хейзлвуд. — Немцы там получили хорошего пинка…

— Я тоже знаю русские города: Москва, Ленинград, Одесса, Белград… — сказал Джордж.

— Белград — столица Югославии, — улыбнулся Белов. — У нас есть Белгород.

— А я знаю Гагру! — Бэт тоже включилась в игру. — Мы там познакомились с Полом. И еще Киев, Сочи…

— Ну, — засмеялся Белов, — вам уже можно участвовать в викторине «Знаете ли вы СССР». Первое место не гарантирую, но поощрительный приз будет.

— Значит, нужно потанцевать, — сказала Бэт.

— Это по твоей части, — отмахнулся Джордж. — Сейчас она заведет Элвиса. — И, прикрыв глаза, томно пропел: «Are you lonesome tonight, do you miss me tonight?»[6] Я уже не могу это слушать.

Он оказался пророком. Из соседней комнаты, в которую зашла Бэт, понеслись как раз ненавистные Джорджу звуки.

— Пойду проветрюсь, — сказал он. — А вы наслаждайтесь — у вас, наверное, нервы крепкие.

Белов достал из чемодана комплект открыток и альбом.

— Вот это мой город, а это заповедник. — Теперь и у мистера Хейзлвуда было занятие, и, судя по его реакции, довольно приятное.

Бэт сидела в кресле и смотрела на сверкающий никелем японский «кассетник». Элвису было все так же одиноко, но он теперь уже не пел, а говорил об этом хорошо поставленным голосом.

— Кто-то здесь хотел танцевать? — спросил Белов и наклонился к ней, лаская губами ее волосы. Она встала в прижалась к нему. Со стороны это вполне могло сойти за танец.

— Пол, — прошептала она, — я не могу больше смотреть на тебя и сидеть. Я схожу с ума. Я хочу, чтобы ты ласкал меня.

— Я совсем не думал о тебе, когда летел в самолете…

— А я не думала о тебе, когда ехала в аэропорт… Я вообще о тебе не думала. Пол, я не могу. У меня кружится голова.

Он и сам чувствовал какую-то дрожь и слабость внутри. Он прикрыл глаза, слушая только прерывистый голос Бэт.

— Я сейчас… — И вернулся в столовую.

— У вас красивый город, — сказал мистер Хейзлвуд.

— Ничего, — согласился Белов. — Мне он тоже нравится. Бэт что-то неважно себя чувствует. Ей, наверное, лучше прилечь.

— Это у нее нервы, — поставил диагноз мистер Хейзлвуд. — Она очень впечатлительная. Давайте отдыхать. Бэт покажет вам вашу комнату. — Уходя к себе, он пожелал дочери и гостю спокойной ночи. В его словах Белов не заметил и тени иронии.

— Все в порядке, — успокоил он Бэт. — Я сказал, что ты себя плохо чувствуешь и хочешь побыстрее забраться в постель.

— Отлично! Главное, что ты никого не обманул. Иди купайся, а я здесь пока все уберу. Да, пойдем, я покажу тебе ванную…

— И комнату.

— Какую комнату?

— Мою.

— Аа… это потом…

— Джордж пошел проветриться и куда-то пропал, — сказал Белов.

— Наверное, поехал к Нэнси. Это его подружка. Он с ней ссорится через день. По-моему, он ее любит, а она его не очень…

— Чушь, — вылетело из-за двери. — Это все ваши бабьи придумки — любит, не любит… — На воздухе Джорджа прилично развезло, и он теперь говорил, как всякий пьяный, — с трудом переваливая слова через нижнюю губу. — Пол, я вас познакомлю с Нэнси. Она самая…

— Джордж, иди спать, — похоже, на чем-то интересном прервала его Бэт. — Нам совсем неинтересно знать так много о твоих подружках.

— Тебе неинтересно, а Полу интересно, — огрызнулся Джордж. — Пол, как у вас там в России с сексуальной революцией?

— Не знаю, — сказал Белов, — наверное, хорошо. А как надо?

— Джордж, иди спать, — уже настойчивее повторила Бэт и взяла брата за руку. — На ночь нужно думать о чем-нибудь возвышенном.

После теплого душа на Белова напала сонливость. Он сидел в своей комнате