– Ну да, правда, – говорю я. – Но разве можно упустить такой случай? И как папа мог ожидать от меня, что я его упущу? Я всегда мечтала работать в компании вроде XLR8. Он это знает и все равно сказал «нет».
– Это только один из вариантов твоей мечты, – отвечает Вера. – Быть может, он желает для тебя лучшего варианта.
Что может быть лучше современного офиса в высотном здании в твоем же городе? Плана, ведущего к «Селеритас»? Как сформулировала Сойер, когда я написала ей после встречи в XLR8: «И это все на самом деле!»
– Не уверена, что может быть что-то лучше этого.
– Тебе восемнадцать, – говорит Вера. – Как ты можешь быть уверена в чем бы то ни было?
Я закатываю глаза, и она наконец слабо улыбается.
– Ты предала его, Рози. Это тебе несвойственно, и он обижен.
И тут внезапно передо мной снова возникает лицо Миллера – прямо перед закрытыми глазами: он потрясенно молчит, а я от него отворачиваюсь. Его взгляд говорит: «Возможно, тебе очень даже свойственно предавать», хотя на самом деле он со мной вообще не разговаривает.
Я смаргиваю его лицо. Вера выжидательно смотрит на меня.
– Я не назвала бы это обидой, – говорю я.
Папино каменное молчание наводит меня на мысль о неприступной крепости. Трудно поверить, что это тот самый человек, который все лето терпел мое бесконечное жужжание про «ПАКС». Который ждал меня ужинать после очередного дня у Веры, чтобы послушать, что мы там вместе с ней придумали.
В течение нескольких месяцев я была полностью поглощена проектом; его создание было подобно попытке подобрать ключ к священной тайне. С каждым часом в омытой солнцем Вериной гостиной законы жизни становились все четче и понятнее. «Чтобы узнать вот эту конкретную информацию о человеке, – учила меня Вера, – чтобы предсказать его поведение в данной ситуации, нужно задать вот такие вопросы».
Все было так ясно. Я придумала, как научиться понимать людей с помощью математической формулы, как предугадывать и кодировать их поведение, если оно не выходит за рамки стандартного. Всего лишь анкета на гладком цифровом экране. Приложение, которое дает ответы на главные вопросы в этой жизни.
– Мы можем объяснить что угодно, – сказала я папе в конце июля, когда алгоритм был практически написан. – С помощью нашего приложения можно понять все на свете. Тебе суждено было построить этот дом, стать шеф-поваром, ну и все остальное. Это заложено в тебе.
Он рассмеялся, не меньше меня пораженный моим открытием. Когда мы обсуждали «ПАКС», у нас всегда было отличное настроение. Я не призналась ему, что алгоритм помог мне вычислить еще кое-что: при любом раскладе выходило, что мама должна была нас бросить. Что ее уход логичен, предсказуем и очевиден, как и все остальное.
«ПАКС» показывал мне причину всего и так складно объяснял необъяснимое. Это было волшебство, которым хотелось поделиться. Но папа почему-то вдруг перестал меня понимать.
– Дай ему время, – говорит Вера, потянувшись через стол, чтобы похлопать меня по руке. Всю мою жизнь мы были вместе, втроем, и сейчас, когда папа злится на меня, все вокруг кажется неправильным. – И будь осторожна. Не каждый, с кем тебя сводит жизнь, думает о твоих интересах. Но твой папа всегда будет заботиться в первую очередь о тебе.
Я со стоном откидываюсь на спинку плетеного кресла.
– Ладно, я поняла. Я самая плохая дочь из всех дочерей.
Вера смеется, но смех переходит в кашель, который она пытается прикрыть ладонью.
– Нет. Но он боится тебя потерять. А тебя, похоже, его мнение перестало волновать раньше, чем он ожидал.
– Оно меня волнует.
– Ну да, просто другие вещи тебя волнуют больше.
Не знаю, правда ли меня больше волнует XLR8, или я совершила безумный поступок, но в тот момент мне казалось, что так надо. Честно говоря, я и сейчас думаю, что все сделала правильно. Мне показалось правильным провести вчерашний день в офисе XLR8, обсуждая то алгоритм, то дизайн приложения, то параметры подбора пар. Сегодня утром я выложила в личном аккаунте графику, созданную XLR8: логотип «ПАКС» и слова «В пятницу ждите грандиозных новостей!» уютно расположились прямо под никнеймом: @rodev. Все это кажется правильным, и от этого хочется летать, а если бы к нам присоединился еще и папа, все было бы почти идеально!
– Кстати, насчет «больше», – говорю я. – Ты тоже можешь стать совладелицей «ПАКС». Ты получишь столько процентов, сколько хочешь. Я поговорю с Эвелин.
Я думала, Вера закатит глаза от моего неловкого перехода к этой теме, но ее лицо мрачнеет, она задумывается о чем-то неприятном, только я не могу угадать – о чем. А Вера выпрямляется, откидываясь на спинку кресла.
– Рози, я не хочу в этом участвовать.
– Почему? – удивляюсь я. – Без твоей помощи я ни за что не справилась бы с научной частью. Это приложение такое же твое, как и мое.
– Я помогла тебе составить анкету для школьного проекта. – Поднявшийся ветерок ворошит ее тонкие седые волосы, лежащие на плечах. – Я не ожидала, что ее используют для тестирования всего человечества. Это не точная наука. Человеческое поведение…
– Предсказуемо на девяносто три процента, – договариваю я. – Это почти сто.
– Почти, – отвечает Вера. – Вот это самое «почти» – серая зона, вероятность ошибки. Приложение не безупречно.
– И они предупреждены. – Я с улыбкой машу рукой, чтобы ободрить ее, но Вера не улыбается в ответ. – Они знают, что приложение не может дать абсолютно точный прогноз для каждого пользователя.
– Но они хотят представить его как абсолютно точный.
– Это будет как бы подразумеваться. – Завтра мы встречаемся с официально назначенной командой, обговариваем все вопросы, прежде чем запустить категорию «Пара». – И это практически правда! Девяносто три процента.
Бледно-голубые слезящиеся Верины глаза внимательно всматриваются в мои. Я не могу прочитать ее взгляд – в нем что-то тревожное и настойчивое, как сомнение.
– Нет, – произносит она наконец, – я не хочу стать совладелицей.
– Парный день! – кричит Марен, запрыгивая в кабину моего пикапа. Ее волосы собраны в аккуратный пучок, челка лежит на лбу идеальной дугой. – Сегодня моя девственная Роуз влюбится впервые в жизни.
– Так, давай не будем завышать ожидания. – Я переключаю передачу и разворачиваюсь на ее подъездной дорожке. – Он может оказаться кем угодно.
– Не кем угодно, – говорит Марен, подавшись ко мне, – а твоим единственным и неповторимым.
Сегодня пятница, четыре часа, и мы направляемся в Денвер на праздник влюбленных пар. Этим мероприятием XLR8 решила открыть подключение категории знакомств «ПАКС». Скоро я узнаю, кем окажется мой избранник, таинственный незнакомец, с которым мне предстоит общаться следующие шесть месяцев. Все будет просто и непринужденно, и я чувствую себя отлично. Сойер и Джози на связи, чтобы, как только появятся новости, выложить их в соцсети.
– Ого, количество просмотров растет. – Марен вынимает мой телефон из подставки для чашки и листает сообщения. С утра, когда я запостила объявление «ГОТОВЬТЕСЬ КО ВСТРЕЧЕ СО СВОЕЙ ПАКС-ПОЛОВИНКОЙ», комментарии и сообщения в личке и в мессенджерах хлынули рекой. Сойер звонила не меньше трех раз, в основном просто чтобы поверещать.
– XLR8 вложила деньги в распространение информации, – поясняю я. – Думаю, что каждый, кого хотя бы слегка заинтересовал «ПАКС», уже видел это сообщение.
– Круто. – Указательный палец Марен зависает над экраном моего телефона. – Роуз Деверо из Свитчбэк-Ридж, Колорадо, – электронная любимица всей Америки. – Она подергивает ладошкой перед своим сердцем. – Как же мне повезло увидеть все это воочию.
– Заткнись, – говорю я, и Марен смеется, а потом бросает мой телефон обратно в подставку для чашки.
– На самом деле, я серьезно. У тебя получается, Ро.
У меня от гордости на миг перехватывает дыхание. Действительно ведь получается. А сейчас надо просто
