– Я просто была у одной бабушки, она попросила. В общем, так получилось. А здесь эта лестница. Я удивилась, потому что не ожидала. Хотела посмотреть, – Лена частила, оправдывалась и ненавидела себя за это. Только сейчас вспомнила про «Зенит», который висел на шее, подумала, что им можно отбиваться в случае чего. Запнулась, потеряла мысль и потупилась.

Парень широким жестом открыл дверь, ту самую, через которую Лена вошла. На пол легло яркое пятно солнечного света. Дверь вела на улицу! Но…

– Не бойся, не укушу, – сказал он и повёл подбородком, приглашая Лену пройти.

– Я и не боюсь.

Они оба знали, что Лена врёт.

– Марин?

– Ммм?

– Спишь?

– Почти.

– Ну ладно…

– А что ты хотела?

– Мы домой скоро поедем?

– Не знаю.

На этом разговор мог бы закончиться, но Марина завозилась, села на раскладушке. Лена различала в темноте её сгорбленный силуэт.

– Если вам с Диником тут совсем плохо, вернёмся, – тихо сказала Марина. – Хоть завтра. Правда, неизвестно, как там будет… Может, зря мы так всполошились, не надо было уезжать. На крайний случай есть служба опеки, кризисные центры. Там тоже люди, вдруг отнесутся с пониманием. Вернёмся, попробуем жить как обычно, а если понадобится, обратимся к ним.

– Мы не сможем как обычно. – Лена вспомнила высокого парня, который ей совсем не угрожал, но показался страшным. – Мы будем бояться.

– Ну, тебе с Диником не обязательно сразу домой. Я пока с ним побуду, попробую уговорить, а вы – к бабушке.

– Не надо бабушку. Мы ведь это обсуждали, не надо. Или ты передумала?

– С ума сошла? Я вас никому не отдам.

Молчание, а потом:

– Лена, я не знаю, что делать. Должна знать, потому что взрослая, потому что обязана вас защищать, устроить вашу жизнь, но не знаю. Вот и хочу пересидеть здесь. Успокоиться, подумать. С перепугу всё кажется слишком мрачным, сорвала вас с места, а теперь видишь что получается.

– Я тоже взрослая, мы вместе решили. Не о чем жалеть.

– Уверена?

– Да.

Марина снова легла. Лена перевернулась на спину. Обе смотрели в потолок и слушали глубокое дыхание спящего Диника.

– Лена.

– А?

– Тебя тётя Руза не обижала? Она не слишком нам рада и может всякого наговорить. Ты не скрывай, если что, я разберусь.

– Нет, она меня не замечает. А с Диником нормально общается. Всё отлично.

– Если отлично, почему ты спросила про отъезд? Скучаешь?

Лена задумалась. Нет, это другое.

– Нет, это другое, – сказала она. – Не могу объяснить. Хочу, чтобы всё было как раньше. А здесь не хочу. Не потому, что здесь плохо. Просто не хочу.

– Я тоже…

Засыпая, Лена думала, как легко люди сходят с ума. Видишь нереальное, а оно до того реальное, что нет ни малейших сомнений. И вроде осознаёшь, что его не может быть, но ведь видишь! Даже больше – ощущаешь. А если иллюзии кажутся настолько настоящими, как убедить себя, что болен? И можно ли такое вылечить?

Но с другой стороны, Лена где-то читала, что безумие не бывает внезапным. Просто люди не замечают чужие маленькие странности, а если замечают, не придают им значения. Соседка Юля ведь намекала Марине, делилась наблюдениями. Так, между делом, чтобы не поскандалить. Но что толку? Разве могла Марина бить тревогу из-за мелочей? И не легче ли до последнего убеждать себя, что другой просто устал. Стресс. Лена терпеть не могла слово «стресс», что это вообще такое? Удобная отговорка, на которую можно списать что угодно.

А у Лены стресс? Нет. У Лены пропасть под ногами.

Утром она первым делом посмотрела в окно. Верблюда не было. А «Минисупермаркет 24 часа» был. Это как раз нормально, но Лена расстроилась. И сразу обругала себя дурочкой.

Обедать решили в кафе, чтобы отдохнуть от тёти Рузы. Лена вела Диника за руку, а он без конца спрашивал, когда же будут новые дома. Там, где высотки, обязательно есть яркие игровые площадки с качелями, паутинками, горками и другими детьми. Марина отвечала, что многоэтажки строят на окраинах, а здесь – исторический центр. Зато посмотри, какие интересные особняки. Видишь статуи тётенек на стенах того дома? Это кариатиды. Правда красивые? Диник не соглашался, они ведь голые, что тут красивого? И зачем такое на дома вешать? Ну ладно, говорила Марина, а вон там львиные головы, зубастые и рычат, нравятся? Но Динику не нравились и они, потому что животные должны быть целыми, а не по частям. Грустно быть одной головой без остального льва. Но Марина не сдавалась. А посмотрите, какие башенки! А вот эти железные козырьки над крылечками! А знаете, как называются такие дома? Утюги. В старину утюги были похожей формы – скошенные, сужались к носу. Интересно, да?

Так прошли одну улицу, вторую. Лену город не особо впечатлил. Обычный, серенький, неухоженный. Обшарпанный. Дома, машины, вывески, фастфуд, кофе с собой. Интереснее разглядывать людей.

Официантка в кафе была молоденькая, смуглая, с узкими глазами. Диник сказал, что она японка или китайка. Марина поправила: китаянка. И прочитала целую лекцию о том, что город этот – приграничный, южный, с богатой торговой историей, а девушка, скорее всего, казашка. Или калмычка. А вообще, тут больше сотни народностей. Казахов много, татар, чеченцев, дагестанцев, азербайджанцев (это слово она смогла выговорить только с четвёртого раза, Диник смеялся), ещё цыгане, армяне, калмыки, конечно же – русские, но не только. Лена сказала, что видела чернокожих парней возле парка. Диник вспомнил тётенек в одеялах, которые как привидения, только не белые, а чёрные. Тогда Марина попыталась объяснить, что такое никаб и хиджаб, но получилось не очень понятно.

– А ты откуда всё это знаешь? – спросила Лена. – Раньше тут жила?

– Нет. Перед тем, как с вами ехать, интернет перекопала.

– Слушай… – Лена поковыряла вилкой пирожное и решилась: – Твоя мама ведь сестра тёти Рузы? Они поссорились?

Марина не ответила, подозвала официантку, попросила ещё кофе. И только потом сказала:

– Ты же знаешь, мама давно умерла, – и сразу виновато отвела глаза.

Диник словно не слышал – невозмутимо вылавливал изюм из фруктового салата десертной ложечкой, складывал пирамидкой на краю тарелки. Он презирал изюм. Лена сказала:

– Да, с мамами такое случается, – и криво улыбнулась. Думала разрядить обстановку.

Марина улыбаться в ответ не стала, но чуть расслабилась.

– Ну вот. Я раньше про тётю Рузу вообще ничего не знала. И про этот город. Про дом… Мама рассказала в самом конце. На случай, если мне нужно будет спрятаться. На самый крайний случай. Предупредила, что Руза не обрадуется, но без