Но вай-фая не было.

Не было его…

Был призван громовым голосом Первой Дебарго-дамы мальчик-официант, который засуетился у моего правого плеча.

Но вай-фая не было – и все.

Блин.

То есть «Merde».

Никаких моральных сил нет описывать уныние, в которое погрузилась наша компания.

Несмотря на вкуснейшую форель на гриле с икорным соусом и холодное пиво.

Несмотря на то что, по просьбе предводительницы нашей выездной секции дебаргонутых, музыку в «Пипум-Пихе» услужливо выключили.

Несмотря на искреннюю печаль мальчика-официанта и мои страстные заверения, что, мол, посмотрим потом, в архиве радио непременно останется эта программа…

День был испорчен.

Мы доедали форель, стыдясь, как на похоронах, пытаясь натужно пошучивать, но почти не глядя друг другу в глаза.

Официанту был учинен допрос: а есть ли стационарный компьютер в недрах ресторана?

Компьютер был, но официант выказал ужасную нелюбезность и жестокость, не разрешив нам пройти в зал приготовления пищи и послушать Дебарга среди сковородок и морозильных шкафов.

При расчете самая пожилая и менее всего дебаргонутая дама сказала извиняющимся тоном:

– Ну, я не знаю, но я все-таки дам ему на чай рублей двадцать, он симпатичный и искренне хотел помочь…

Ответом было неодобрительное молчанье.

Я незаметно засунула мальчику сто рублей в красивую папочку для счета, но так, чтоб никто не видел…

По дороге обратно в машине молчали.

А о чем говорить-то?

Надо будет позвать в следующем году Дебарга сюда, в Дом творчества…

А то одни ужи да северные олени, ничего интересного.