Но это ощущение быстро рассеивается. Я вижу, что на мне нет гипса, только голова перевязана. Руки-ноги двигаются, а Лёша выглядит постаревшим.

И Лиза. У меня же есть Лиза. Дочь я точно не могла придумать.

Кстати, о дочери! Воспоминания накрывают лавиной, и страх сжимает горло удавкой. Моя девочка совсем одна в квартире. Боже! Сколько времени прошло? Мне срочно надо к ней!!!

Пытаюсь подняться, но начинает так сильно кружиться голова, что я со стоном падаю обратно.

Лёша тут же подрывается, потирает лицо рукой и бросается ко мне. Выглядит он смертельно уставшим, помятым, почти больным.

— Тише, девочка моя. Тебе нельзя сейчас делать резких движений. Этот обмудок устроил тебе ушиб головного мозга.

— Сколько я здесь нахожусь? — спрашиваю хрипло, а Лёша берет мою ладонь и начинает поглаживать пальцы. Видимо, так пытается успокоить. Хотя ему самому бы успокоиться не помешало. Трясет всего, хотя он и пытается это скрыть.

Да и мне как успокоиться, если мысли только о дочери. Которая находится дома совсем одна.

— Лёша, там Лиза дома одна. — говорю быстро, захлебываясь словами. — Ей страшно, наверное. И она голодная.

— Рита, тише, хорошая моя. — Лёша гладит меня по лицу, в его взгляде бесконечная нежность и целое море тревоги. — Неужели ты думаешь, что я мог забыть о Лизе? Она сейчас с твоей мамой, с ней все хорошо. Испугаться она не успела, но очень тебя ждет.

— Что? — я облизнула пересохшие губы. — Что вообще произошло? И что ты сказал Лизе?

— Я успел как раз вовремя, — Громов стиснул челюсти, помрачнел. — Вернее, не совсем успел. Он успел тебе навредить. Сука, если бы не менты, я бы его удавил на месте.

— Откуда ты мог знать? — я тяжело вздохнула. — Да и я не думала, что нарвусь на проблемы, выйдя на пару минут из квартиры. Ведь я всего лишь шла за продуктами к машине, а там…

— Я видел, — рыкнул Лёша. — Понятное дело, что этот гандон твою тачку раскурочил. В общем, дело было так. Я позвонил в домофон и мне открыла Лиза.

— Хорошо, что я научила ее этому, — нашла в себе силы для улыбки.

— И тут увидел… мля… — Лёша зажмурился и потряс головой. — До конца жизни, наверное, помнить буду, как он тебя прикладывает о стену, а ты по ней сползаешь. От этого зрелища я озверел и кинулся на него, да еще один мужик помог, он как раз домой возвращался. Скрутили мы этого хмыря. А тут и менты подоспели. Их кто-то из соседей вызвал. Скорую вызвал уже я, когда увидел, что ты не приходишь в себя. Твоя соседка с первого этажа предложила посидеть с Лизой, пока я побуду в больнице и разберусь с полицией.

— Баба Клава? Мы часто к ней ходим в гости, приносим булочки и печенье к чаю. Она хорошая.

— Я это понял, когда увидел, что Лиза ей обрадовалась. Я успокоил малышку, сказал, что ты немного приболела, и тебе нужно к врачу. Но что скоро ты обязательно приедешь. Она умница, все поняла. А пока ехали в скорой, я позвонил твоему отцу.

— Сильный был кипиш?

— О да, но хоть допрос товарищ полковник решил отсрочить. Они вылетели ближайшим рейсом, и к полуночи были на месте. Лизе с утра был сюрприз.

— Ну еще бы. — только теперь, кажется, я смогла нормально вздохнуть. Моя девочка в безопасности, с бабушкой и дедушкой. Это самое главное. — Она же их цветочек. Из папы моего уже веревки вьет как хочет.

— Его можно понять. Так что не волнуйся, Рит. Все хорошо с ней. А тебе теперь нужны покой и отдых.

— Можно мне сесть?

— Только осторожно. Погоди.

Лёша нажал несколько кнопок на пульте, и изголовье поднялось вверх, оставив меня в полусидячем состоянии. А потом еще подушку под спину подложил.

— Спасибо. Воды еще, пожалуйста, а то умираю как пить хочется.

Выпив целый стакан, почувствовала, что жить можно. Головокружение отступило, а вот левая сторона лица продолжала неприятно ныть. На нее как раз пришелся удар.

— Сильно страшно? — спросила, дотронувшись до распухшей щеки.

— Ерунда, до свадьбы заживет…

— Никогда не понимала этой шутки, — поморщилась я. Хотела сначала попросить зеркало, но не стала. Полюбуюсь своими гематомами позже, когда в туалет пойду.

— А кто сказал, что я шучу? — Лёша осторожно приподнял пальцами мой подбородок и поцеловал в губы.

Я не стала противиться и возражать. Сейчас не место и не время для противостояний и упрямства.

Да и мне было приятно, что Лёша сейчас рядом. И безумно нужна была его поддержка. Жизнь показала, что не всегда ты можешь быть сильной, и нет ничего плохого в том, чтобы в тяжелый момент опереться на плечо того, кто искренне готов помочь.

А в том, что Лёша искренне переживал за нас с Лизой было видно по нему.

— Лёш, — задала я самый насущный вопрос. — Кто на меня напал? Этот урод нес какую-то ересь. Оскорблял, говорил, что я лезу в постель к чужим мужьям. Но это абсурд полный. После Серёжи у меня не было никого.

— Я знаю, Рит. Ты же не Сабина, чтобы по чужим мужьям шастать. А что до того подонка, то его допрашивают. Мы обязательно из него вытрясем всю правду. И от наказания он не уйдет.

— Мы? — вопросительно на него глянула.

— Ну да. Я и твой отец. Он подключил все свои связи, чтобы прессануть утырка хорошенько. И да, не смотри ты так на меня. Мы с ним не цапались, и он не пытался свернуть мне шею. Напротив, кажется, в глазах товарища полковника я получил плюс десяток пунктов.

— Приятно это слышать. — я была рада, что отец с Громовым не стали конфликтовать. Столько лет ведь прошло. Конечно, мне еще предстоит объяснить родителям, как мы снова стали общаться с Лёшей, но не думаю, что это будет проблемой. Особенно в свете всего случившегося.

И если мы все же станем друзьями, то родители примут это спокойно.

Громов тем временем совершил хитрый маневр. Пересел в изголовье и осторожно прижал меня к себе.

— Все будет хорошо, Рита. Просто поверь. Тебе и Лизе ничего не будет угрожать. Я обещаю. Просто расслабься и поправляйся быстрее.

И я действительно позволила себе расслабиться. Уткнулась в Лёшину шею и замерла. Хотелось, чтобы этот кошмар побыстрее закончился.

Мне в этой жизни уже хватило встрясок и стрессов. С лихвой…

Глава 47

Я не отступлю

Алексей

Это были страшные часы и минуты.

Когда я увидел эту падаль,