– Чего? – опешил Влад.

– Дочка. Четыре года. А у Иры нашли рак. Очень опасный и нехороший. И Маня хотела с тобой поговорить.

В снегу, по другую сторону висящего половика, шумно возился Финн. Игра в выбивание ему понравилась, он хотел продолжения.

– Ты меня слышишь?

– Слышу. – Влад вдруг разозлился. – Только меня это не касается. Мы давным-давно… Пусть отец девочки…

– Пусть. – Бабушка покивала. – Пойдем чай пить. Дома никого.

Не хотелось ехать. Холодно, долго, ненужно. Причем долго – это действительно долго, не то что в просвещенной, но тесной Европе. Там полстраны промахнуть, а здесь – обычная поездка по городу.

Ира жила на Богдашке. Пока учились вместе – не знал, а когда начали встречаться, офигел: полтора часа каждый день до школы! Теперь вот полтора часа до нее. И зачем? Столько лет не появлялся, а тут… И еще рак этот.

Влад ничего не знал о раке, кроме того, что от него нет лекарств и все умирают. Зачем запоминать смерть? Лучше помнить пески, набережную в липовом цвету, белые ночи. А сейчас он просто гулял с волкособом. Просто шел сквозь летящий в глаза снег. Куда ты, парень? Гуляю я.

Темнело. Финн завыл и попытался повернуть хозяина к дому, но Влад упорно шел в другую сторону. Какую – он понял, когда обнаружил себя с Финном на мосту. Назад было уже глупо, до автобусной остановки ближе на ту сторону. Автобус подоспел как нельзя кстати.

– Давай поедем погреемся, лады?

Финн не заставил просить себя дважды. Он вообще любил общественный транспорт, полагая его познавательным местом.

Окна по зимнему времени были залеплены грязным снегом до полной непрозрачности, но Влад, оказывается, не потерял навык считать остановки: вышли на нужной. Похоже, эта прогулка даром не пройдет. Горло уже болело, возможно, и температура. Финну тоже не нравилось. Он подскуливал и косился на сосны. За соснами будет школьный забор и сразу ее дом. «На кой, спрашивается, черт ты сюда приперся? Что ты ей скажешь? Спросишь про здоровье? Чей ребенок?» А ноги сами несли и несли в сторону дома.

– Эй, дай закурить? – раздалось сзади.

Финн зарычал. Влад начал разворачиваться, понимая уже, чтó сейчас будет, но не успел.

…Он добрался до Сашкиной квартиры за полночь. Волкособ вел себя гордо – оборонил хозяина от супостата. Влад морщился и ощупывал лицо. Губы распухли, глаз закрылся. Было отчего-то жарко, как в Африке, и еще что-то звенело, кажется телефон. Может, Сашка?

– Алло, – сказала трубка голосом Марины. – А мне Сашка сказал, что ты… Номер телефона дал. Хочешь, я завтра вуз прогуляю?

Влад тяжело опустился на табурет, зацепив по пути стопку каких-то листков. По полу рассыпался очередной экземпляр тантрического секса.

Влад слушал голос Марины, а за стеклом падали белые хлопья. В «СПИД-Инфо» писали, что при определенных условиях снежинка может рвануть похлеще водородной бомбы. Может такое быть?

– Чего ты молчишь? – (Не было сил отвечать ей. Он сегодня очень устал.) – Я уже это… Снова могу.

– Марин… – Он закрыл глаза. – Я заболел. Нет, приходить не стоит. Я тут сам.

И повесил трубку. Подумал. И выдернул шнур.

Утром встать получилось с трудом. Термометр, обнаруженный в обувной коробке с лекарствами, выдал тридцать восемь с хвостиком. Влад кое-как выгулял Финна, съел таблетку аспирина и провалился. Это нельзя было назвать сном, но и к реальности с зимой, Сашкиной квартирой и волкособом отношения не имело.

Они сидели в душном кунге[60] и пялились в иллюминатор на розовое, прибитое над горизонтом солнышко полярного лета. Молчание затягивалось.

– Чего сидим, кого ждем? – не выдерживал Влад. – Там же нет ни хрена, ягель один!

– А белые медведи? – спокойно отвечал Иван. – Вот кого мы ждем.

– Думаешь, у нас с ними война? – Влад закурил папиросу.

Иван открыл ногой дверь кунга и прищурился:

– Мы постоянно воюем. Надо нам. Хоть с белыми медведями, и то вперед.

По лицу прошлось что-то влажное. Влад вздрогнул и открыл глаза. Финн гавкнул и замолотил хвостом. Во всем доме горел свет. Болела травмированная челюсть, но в остальном самочувствие было на удивление приличным. Температура ушла.

– Все, кажется, я не умер, – сказал Влад. – Пойдем погуляем.

На следующий день он уволился из дворников, в три приема перетащил к Сашке наследство Валентины Игоревны и завис в Скатке.

Там было весело, эпохально, и каждый день казался концом света, потому что конец света уже наступил.

В субботу пришло письмо от Сашки. Открытка с зайчиками, медвежатами, Дедом Морозом и несколько строк на обороте: мол, тут все хорошо, очень много работы и странных людей. «Сашка молодец, – думал Влад, – и конец света его не тронул. А тут куда-то деваются дни. Вот, в Скатке все время вечер или ночь. А куда деваются утро, полдень, день – непонятно». Отпущенный с поводка Финн, увлеченно похрюкивая, раскапывал сугробы. Ему было хорошо. А плохо то, что в очередной раз кончились сигареты. Это какая-то феерическая фигня, что они всегда кончаются: вроде же только была полная пачка. Мир вообще наполнен загадочными вещами.

В Заполярке, где Влад остался шабашить после армии, у них в бараке жила кошка. Единственная на весь поселок. И ее мало того что ни разу не попыталась порвать ни одна из тамошних суровых собак, так она еще и умудрялась время от времени беременеть. Исчезала на неделю – и готово. Где она брала кота? А ведь брала. Потом лежала с довольным видом, вылизывала пузо и снисходительно поглядывала на людские дела. «Вот, – говорил ее взгляд, – ну а вы что сделали за эти полгода?»

Там же, в Дальнем, вспоминался еще один случай. Влад то ли отдыхал после вахты, то ли просто еще не встала тундра, в общем, выдалась свободная неделя. Спать надоело, да и погода была тихая, солнечная. Он шел по тропинке к океану, под ногами поскрипывал снег, и сигарет, да, не было. Только в рюкзаке НЗ, на случай если совсем уши опухнут. Вдруг впереди мелькнула незнакомая серебристая курточка. Влад замер.

Откуда бы? У здешних такой ни у кого нет, а появление новых людей в Дальнем – это событие он вряд ли пропустил бы.

– Эй! Привет! Да подожди ты!

Девочка обернулась. Без страха, скорее тоже с удивлением.

– Ты кто? – спросил Влад и понял, что прозвучало глупо.

– А ты? – парировала она.

– Я Влад, – сказал он. – Ты где-то живешь здесь? Я думал, что всех знаю.

Девочка, ну то есть девушка конечно, рассмеялась.

– Нет, – сказала она, – я здесь не живу. Я здесь изучаю. А ты?

Все