Выдох… Назад дороги нет. И хорошо. Бабулины часы весомо пробили десять утра. Можно выпить ещё кофейку.

Через двадцать минут она села за стол, поставив чашку рядом. Пахло кардамоном и корицей, теплом и уютом, так, как и должно быть. От принятых решений было легко. Марина погрузилась в работу – таблицы, графики, возможность докопаться до сути, продираясь через цифры и иероглифы, – она это всё очень любила. До вождения оставалось несколько часов.

* * *

Когда она заходит в палату, я вижу её лицо. Расширенные от ужаса глаза. Она смотрит на того, в кого когда-то была влюблена, и не узнаёт.

Со мной он менялся постепенно, но те, кто не видел его давно… они боятся. Я не сразу поняла, что не его, а того, что и с ними может случиться то же самое. Глядя в лицо чужой смерти, мы всегда смотрим в свою.

Слёзы крупной дробью капают у неё из глаз.

Он присаживается на кровати, выдавливая из себя подобие улыбки.

– Да ладно… зато потом курящим приятелям будешь страшилки про хоспис рассказывать.

Она продолжает стоять истуканом, не решаясь приблизиться. Я чуть-чуть подталкиваю её, указывая на стул, стоящий возле кровати.

– Садись, если хочешь.

– Или стой, если хочешь, – в его голосе слышатся резкие ноты, – или можешь развернуться и сбежать, если хочешь, – назойливо повторяет он последнюю фразу.

Она стоит.

– Мам… – Он переводит на меня глаза.

– Я буду тут в холле. – Выхожу, плотно закрывая дверь.

Инструктор попался забавный – моложавый, около сорока, невысокий, кругловатый, с обаятельной добродушной улыбкой и весёлыми ямочками на щеках, светло-голубые глаза и тёмный стриженый ёжик. Одет аккуратно и просто – джинсы, лёгкий джемпер, приличные вычищенные ботинки. Гладко выбрит, и пахло от него ненавязчивым парфюмом – что-то тёплое, с примесью корицы.

– Ну пойдёмте, – неожиданно низким голосом сказал он и протянул руку. – Кирилл Сероватый, ваш инструктор по вождению.

На безымянном пальце правой руки красовалось тонкое кольцо.

– Марина, – ответно пожала она, – Кирилл?..

– Сероватый – это фамилия, – он слегка усмехнулся, – специально не меняю, чтобы народ веселить. Вам же весело?

– Гм… ну, в общем, да, – смутилась она.

– Вот и отлично! Давайте сразу обменяемся телефонами, чтобы быть на связи на всякий случай, – он достал мобильник и приготовился записывать, – диктуйте.

Минут через пять они с Кириллом выезжали на чёрной «киа» с автошкольной стоянки. За рулём был он.

– Сейчас мы доедем до тихого района, тут недалеко, и вы пересядете. Ну а я, соответственно, посмотрю на ваш стиль вождения.

– Стиля-то никакого нет, я пару дней назад взяла руль в руки, а до этого была только автошкола.

– И ладно, – он уютно улыбнулся, – автошкола-то всё-таки была! Боитесь водить?

– Знаете, не боюсь, хочу научиться быстрее.

– Вот это отлично, – Кирилл поднял вверх большой палец, – так держать!

Они заехали в новостройки недалеко от Дыбенко и встали на большой стоянке.

«Совсем как с Семёном».

Пересели.

– Так, газ, тормоз, машина-автомат. Всё делаем плавно. У меня дублирующие педали, так что не волнуйтесь, я буду говорить, куда ехать. На большую дорогу пока не выезжаем, руль резко не крутим, выше сорока не разгоняемся. А начнём с двадцати. Настройте, пожалуйста, сиденье и зеркала под себя.

Марине нравилось! Марине всё очень нравилось. Кирилл оказался толковым – говорил всё спокойно и чётко, если она ошибалась – тут же исправлял и просил сделать снова. Они остановились в каком-то дворе, он начал объяснять, что по зеркалам, конечно, смотреть важно, но ещё важнее держать общую картину обзора целиком. И всегда возвращаться взглядом туда, куда едешь.

– Вот попробуйте – медленно трогаемся. И смотрим в зеркало, потом вперёд, в другое зеркало – вперёд. Когда перестраиваетесь, нужно не просто смотреть по зеркалам, а обернуться и посмотреть в окно, нет ли сбоку машины. Только быстро, одно движение – р-раз.

– Хорошо. – Марина сняла ногу с тормоза, машина поехала.

«Р-раз. И… р-раз… – она оборачивалась, бросая быстрые взгляды на окрестности и потом на дорогу, – так, стоп». Не может быть! Этого просто НЕ может быть!

Она резко нажала на тормоз, и их дёрнуло вперёд.

– Мари-и-ина – чуть разочарованно протянул Кирилл, – у вас же отлично…

Но она его не слушала. Сидела, уставившись в одну точку.

«Нет, этого точно НЕ может быть. Галлюцинации».

Закрыла глаза, открыла, снова посмотрела, отстегнулась и вышла. Инструктор что-то говорил ей вслед, пока она шла к одной из машин, припаркованных во дворе.

«Погоди… он же… он на чём поехал?» Ей вдруг показалось, что Дима сегодня рано уходил, пытаясь успеть на утренний «Сапсан».

«Это просто совпадение. Или я рехнулась».

Она пошарила по карманам, вспомнила, что телефон в машине.

– Марина, вы извините, не в моих правилах ругаться на учеников, но вот так посреди дороги бросать автомобиль… – На лице Кирилла было написано лёгкое негодование. Он посмотрел на неё. – Что-то случилось?

– Пока не знаю. – Она достала с заднего сиденья сумку, из неё мобильник и нажала вызов.

Ничего. Гудки. Дима не брал трубку.

«Чёрт!»

Позвонила Егору:

– Детёныш, ты можешь выглянуть из окна, посмотреть, папина машина стоит во дворе? Я не помню, он на ней уехал или на поезде?

Она замерла в ожидании, пока Егорка доковыляет до окна и посмотрит.

– Нет, его машины нет.

– Понятно. Посмотри, пожалуйста, с другой стороны, иногда он ставит у соседнего дома, когда у нашего всё занято.

– Мам, а что случилось? – Сын был встревожен.

– Ничего. Нужно для автомеханика, – не моргнув глазом соврала она.

Через минуту Егор дошёл и до другого окна.

– Нет, тут тоже нет. Всё хорошо?

– Да-да, понятно, ну пока, я скоро буду.

«Хм…»

Она подошла ближе. Возле парадной одной из новостроек стояла их серебристая «тойота». Номер Марина помнила наизусть.

Снова набрала Диме – ничего. От него пришла стандартная отписка: «На совещании, перезвоню позже».

К ней подошёл Кирилл, посмотрел на неё и на «тойоту».

– Марина, нам пора ехать, у меня скоро следующий ученик. Что у вас стряслось-то? Я могу чем-то помочь?

– Может быть, вы знаете, кто тут живёт? Или чей это автомобиль?

– Понятия не имею.

– Серебристая «Тойота Королла», номер «О двести тридцать два ОЕ», семьдесят восьмой регион, верно? Вы тоже это видите?

– Да, а что?

На мгновение ей показалось, что реальность вокруг помутнела и отступила. И эта узнаваемая ею, стоящая в чужом дворе машина была как сюрреалистичный кусок, вырезанный из дурацкого кино и вклеенный в её спокойный мир. На заднем сиденье