Звонила Светлана.

«Ого!» С того вечера, когда семейство Петровых скандально удалилось под странным предлогом, они так и не созванивались. Пару раз Марина отправляла СМС с лаконичным вопросом: «Как дела?», получала такое же лаконичное: «Всё хорошо, как у тебя?» Коротко отписывалась стандартной фразой, и всё. И тут – звонок…

– Привет. – Она сняла трубку.

– Я знала, что этим кончится, – зло сказала подруга, – просто зна-ла! Ну почему мужики не могут держать своё хозяйство в штанах! И что нам теперь делать, а?

– Э-э-э-э… – Марина опешила, – погоди… Свет, погоди, ты вообще мне звонишь? Клеверова Марина.

– Поздравляю! – гаркнула Светлана в трубку. – Поздравляю тебя, Клеверова, скоро ты станешь бабушкой!

На мгновение ей показалось, что Света просто сошла с ума.

– Что происходит? Какой бабушкой? Ты о чём вообще?

– У Ники две полоски! Две, мать его, полоски, Клеверова! – Светлана была в ярости. – И эта дура малолетняя только сейчас мне об этом сказала. Почти четыре месяца уже! Че-ты-ре! Понимаешь, что это значит? И догадайся кто счастливый папаша?

– Погоди… – Марина наконец поняла, о чём та говорит, но не поверила, – да ну, скорее всего, ложный тест. Нет, этого не может быть.

Она резко села на стул, в горле запершило, и тут же смутно вспомнилось, как они обнимались после его соревнований. И как Данина рука совершенно по-свойски лежала у Ники на талии.

– Ещё как может! Пять тестов сделали, пять! Да и какие тут тесты – у неё пузо уже торчит! Стоило раньше объяснить своему придурочному сынку, что спать с малолетками – это преступление! – Она кричала.

– Вероника на полгода младше него!

Марина всё ещё не могла поверить в то, что Света говорит всерьёз.

– На аборт-то пойдёт не он, а? Клеверова? На аборт пойдёт моя дочь! А не твой гадёныш мелкий. И таблеткой или простым скребком тут не обойдёшься! Чистить придётся по полной программе! Ты знаешь, чем грозят ранние аборты?

– Слушай, хватит уже, – Марина понимала Светланино негодование, но оскорбления в адрес Даньки её задели, и она начала закипать, – теперь-то что? Чем я могу помочь? Деньгами?

– Это само собой. Я тебе напишу сумму, в которую это выльется, так что придётся тебе, Клеверова, раскошелиться. Я хочу отвести её к нормальному врачу, а не к мяснику какому-нибудь. И пусть Данила к ней не приближается! Слышишь! НЕ ПРИБЛИЖАЕТСЯ! Иначе Костик его просто придушит, так и знай. Всё, отбой!

Света бросила трубку. Марина осталась сидеть с телефоном в руках.

«Бред сивой кобылы». Тряхнула головой, пытаясь вместить в свою реальность новые странные факты. Посидев ещё с минуту, она написала Даниле, зная, что в школе он на звонок не ответит: «Позвони срочно!»

Потом позвонила Диме. Он не ответил, а прислал СМС: «На совещании, позже».

– Чтоб тебе пропасть с твоим совещанием вместе, козёл! – зло ругнулась она как на чужого, не заметив, что в дверях показалась светлая голова.

– Мам, – Егор явно услышал последние слова, – ты на кого так? Что случилось?

– Хм… – Марина смутилась, – да, в общем… ты что-то хотел?

Он вошёл и встал возле стены.

– Хотел узнать, что случилось. Я же не глухой.

Она была в растерянности. И врать ей сыну не хотелось, и правду сказать… Нужно было сначала поговорить со старшим. Поэтому она сказала как есть:

– Егор, я не хочу тебя обманывать и придумывать, что ничего не случилось, и сказать тебе всего не могу, ты извини. Это…

– Папа что-то натворил? – В его глазах был испуг.

– Папа? – удивилась она. – Хм… нет, это про Даньку.

– Про Даньку? – в свою очередь удивился он.

– Мне сначала нужно с ним поговорить.

– Окей, – Егорка пожал плечами и, как-то быстро успокоившись, взял костыль и упрыгал обратно в детскую – рисовать.

«Странно, что он подумал про Диму».

Я всё-таки встречаю её в вестибюле. Он не знает об этом.

Она подросла. И подстриглась. Каре по плечи её взрослит, маникюр, блеск для губ – ничего лишнего, но это уже юная женщина, а не девочка.

– Здрасьте. – Она прячет глаза.

Мимо проходят люди, и она озирается по сторонам по всей видимости, в таком месте, как хоспис, она впервые.

– Он просто хочет увидеться и попрощаться, – говорю я без приветствий и знаю, что эти слова звучат для неё диковато, – думаю, что ты единственная девушка, которую он любил. Просто…

– Это сложно. – Глаза огромные, смотрит на меня испуганно.

– Да, – я соглашаюсь, – это сложно.

– Сколько… – Я знаю, о чём ей хочется спросить.

– Может, неделя. – Я ещё ни разу не произносила этого вслух.

– Господи, – она прячет лицо в ладонях, – я ведь не знала, я же ничего не знала, понимаете – ничего!

Мне хочется оттолкнуть её, мне хочется заорать, что она просто обычная мелкая дрянь и что если бы она его любила и хотела узнать – то узнала бы!

Но я понимаю, что это несправедливо и жестоко, и говорю:

– Конечно. Но ты знаешь сейчас. И знаешь, почему он тогда так поступил.

Она коротко кивает.

– Я хочу тебя предупредить – не пугайся. Не нужно его разглядывать, как экспонат на витрине. Сначала ты его не узнаешь. Он в три раза худее, чем был, лысый и бледный. Но он всё тот же человек.

– Хорошо. – Она не замечает, как сжимает кулачки.

Я знаю, что ей тяжело сейчас и будет больно, когда она его увидит, но мне не жаль её. Моего сердца на эту девочку просто не хватает. Она живая и здоровая, и у неё есть своя мать. Я просто хочу, чтобы она всё сделала правильно.

– Пошли. – Я показываю на лестницу.

Она делает длинный выдох, и мы поднимаемся.

Глава 11

Часам к пяти вечера, когда она пила, наверное, пятую по счёту чашку кофе и смотрела на свой раскалённый от входящих звонков и СМС телефон, ей казалось, что утро отодвинулось в необозримую даль и этот день никогда не кончится.

Она всё-таки созвонилась и отвратительно поругалась с Димой, который сказал, что сегодня пораньше не сможет никак, задержится допоздна и просит собрать ему чемодан в командировку, в которую он уезжает завтра рано утром. Про Данилу она сказать не успела. Данька отписался, что у него всё хорошо, но упорно не брал трубку и сам не звонил. А несколько входящих от Диминой мамы не приняла она. В довершение всего ей написал тренер по плаванию и спросил, здоров ли её сын, так как в бассейне он не появляется