«У тебя тоже, вообще-то, семья, – с горьким смешком напомнила она себе, – муж и двое детей, так, на секундочку, помнишь, а? И ещё к тому же он твой без пяти минут начальник».

Она сжала зубы, выдохнула и встала:

– Семён, спасибо большое за обед, но я, пожалуй, пойду. Мне пора. И, знаете, не нужно никакого кредита от компании, и работы тоже не нужно. Простите меня, я погорячилась, когда вы предложили мне должность. Я не справлюсь. Это слишком. Я ещё ничего не успела сказать Турчанскому, извините, что обнадёжила вас…

Мир опустел до тусклых сумерек. Ей всё показалось каким-то никчемным и пустым, пластиковым и ненастоящим.

Он мгновенно посерьёзнел. И тоже встал. Официант, стоящий неподалёку, посмотрел на них искоса.

– Погодите… – Он проглотил кусок и отставил тарелку в сторону.

– Я пойду.

– Погодите… – он чуть повысил голос, выставив вперёд руку, как бы придерживая её и официанту, – счёт! – Тот подскочил, Семён отдал ему банковскую карту. – Пожалуйста, сделайте быстро, я отблагодарю, – снова к ней, – Марина, погодите… что случилось?

Ей хотелось сбежать. И как можно быстрее, потому что казалось, что если она этого не сделает прямо сейчас, то вляпается в его ловко расставленные сети по самые уши.

Он невольно сделал шаг в сторону и таким образом заблокировал для неё выход.

Она молчала.

Официант принёс счёт и карточку, Семён всучил парню пару купюр.

– Марина… – одной рукой он подхватил пиджак, а второй бережно взял её за локоть, – не сбегайте так, что случилось за эти несколько минут?

Она продолжала молчать.

– Давайте выйдем.

На улице было прохладно. Петербург серой сырой стеной прислонился к их спинам. Они проходили мимо величественного Казанского, и Марина мельком отметила, что Семён выше неё совсем ненамного, примерно на полголовы.

– Так всё-таки что случилось? – Сейчас он говорил спокойнее.

– Наверное, ничего такого, – слова давались ей с трудом, – просто вы так добры, так… а-а, чёрт… – она остановилась, – Семён, мне сложно ходить вокруг да около, и, может быть, я сейчас скажу несусветную глупость, но мне кажется, что вы флиртуете, что я вам нравлюсь. – Она чуть обернулась к нему и выпалила это на одном дыхании.

Он тоже остановился, посмотрел на неё открыто.

– Да, Марина, это так, вы мне нравитесь. Разве это плохо?

Его карие глаза улыбались, но говорил он серьёзно.

Ей была непривычна такая прямота.

– Я знаю, что вы женаты, – она склонила голову, дескать, что ты на это скажешь, – и, кажется, у вас есть ребёнок.

– Трое, – со смешком ответил он, – трое, Марин, и все девчонки.

– Ох… – невольно вырвалось у неё.

– Одна краше другой, – он усмехнулся, развернулся по ходу движения, сделал пару шагов, – пойдёмте. И более того, Марина, я уже дед, у меня есть две очаровательные внучки. Младшенькой вот год исполнился. А старшей пять, и зовут её Марина, как и вас.

– Что?! – удивилась она.

Он говорил это так легко и весело, что и её драматичность дала трещину.

– Я же сказал вам когда-то, что в моей биографии много интересного, помните? – Он посмотрел на хмурое небо. – Кажется, дождь собирается. Может, всё-таки зайдём куда-нибудь? Или знаете что, можем устроить урок вождения прямо сейчас.

Они оказались на перекрёстке, Семён повертел головой.

– Так, машину я оставил на Лиговском, давайте перейдём дорогу и немного вернёмся.

Всё так мгновенно изменилось – пару минут назад она готова была бежать от него без оглядки, а сейчас…

– Нет, Семён, что вы, – она была сбита с толку его весельем, простой откровенностью и лёгкой напористостью, – не собираетесь же вы посадить меня за руль вашей…

– Именно это я и собираюсь сделать, если вы, конечно, не будете возражать. Погодите, Марин, глаза у вас совсем огромные, – он засмеялся, глядя на неё, и взял под локоть, чтобы они перешли дорогу, – ну что вы, во-первых, разумеется, я не стану вас принуждать, а во-вторых, мы поездим где-нибудь, где будет безопасно. С чего-то же нужно начинать, верно?

Она колебалась.

– Послушайте, я, конечно, чокнутый, но не совсем безумец, и я не дам вам ни самой убиться, ни меня покалечить. Я же всё-таки дед двух внучек! Ну, что скажете?

– А давайте! – Она вдруг заразилась его весёлостью, и это было странно.

Ещё пару минут назад ей хотелось сбежать, а сейчас… он с такой лёгкостью всё признал и со всем согласился. И… трое дочерей, внучки, надо же!

Небо будто бы посветлело. И стало теплее. И она смутно подумала, что так весело ей не было уже давным-давно, наверное, со школы, когда они с приятелями на каникулах в пионерлагере лазили в сад какой-то дачи и объедались там чужой смородиной с кустов.

Он едва не подпрыгнул:

– Тогда стоит поторопиться, пока вы не передумали.

Они быстро дошли до Лиговского проспекта. Марина увидела тёмно-серый «мерседес» и отпрянула.

– Семён, только не говорите мне, что вы собираетесь доверить мне руль ЭТОЙ машины.

– Не волнуйтесь, она только выглядит «взрослой», на самом деле это старая тарантайка. Разве я похож на шкодливого безответственного мальчишку? – Он открыл перед ней пассажирскую дверцу.

– На безответственного – нет, а вот на шкодливого – вполне, – сказала она, когда он сел рядом на водительское сиденье.

Совершенно не разбираясь в автомобилях, даже она понимала, что это далеко не «тарантайка».

Улыбка не сходила с его лица.

– Буду воспринимать это как комплимент. Пристегнитесь, пожалуйста.

Она защёлкнула ремень, и машина тронулась.

Они медленно ехали по проспекту, то и дело останавливаясь.

– На Обводном будет посвободнее, – уверенно сказал Семён.

Марина глазела на старые дома Лиговского.

– Семён, а мы куда едем? – Ей стало тревожно.

Она вдруг поняла, что едет в неизвестном направлении с мужчиной не то чтобы совсем незнакомым, но всё-таки.

– Не волнуйтесь, мы направляемся в район Обводного канала, там много тихих улиц, и я знаю одну большую стоянку, с которой можно начать. Марина, вы можете передумать и отказаться в любой момент. Одно ваше слово – и я отвезу вас домой. Или вызову такси, если захотите.

Глядя на то, как он ловко ведёт автомобиль, едва ли не одной рукой, ей стало спокойнее.

«Да, и вопрос про жену замялся сам собой, – подумала она, вспомнив, что он радостно рассказал про детей и внуков, но про супругу – ни слова. – Кстати, сколько ему лет? Если внуки, то за пятьдесят?» Ей казалось, что он выглядит лет на сорок пять – сорок семь. Она украдкой его разглядывала – без отвисшего живота, без второго подбородка. Только лысый. Совершенно. Как колено.