Непосредственно за Кобленцем, в волнах Рейна плавает островок Оберверт, или Магдалененсверт, также некогда служивший убежищем отшельницам. За ним расстилается прекрасный ландшафт, вправо увенчанный развалинами Штольценфельза, слева покрытый деревеньками, опоясывающими устье Лана и заимствующими от него свои названия.

Лан, после Неккара и Майна, есть наибольший из притоков Рейна с правой стороны. Он берет свое начало в Вестервальде и змеится бесчисленными излучинами во владениях Гессена и Нассау. Нижняя часть его судоходна до Дица. При устье своем Лан отделяет Рейнскую Пруссию от герцогства Нассавского. На правом берегу его – деревня Нидерланштейн составляет последнее прусское местечко; на левом – Оберланштейн, с прекрасными видами с террасы замка, упоминаемый еще Авзонием в его поэме о Мозели, начинает владения Нассау. Ландшафт венчается руинами замка Ланека, принадлежавшего некогда рыцарям Храма[138]. При устье Лана русские перешли Рейн 1 января 1814 года.

Почти против устья, на противоположном берегу, возвышается Гордая скала, увенчанная живописными развалинами Штольценфельза. Этот замок принадлежал курфюрстам-архиепископам Трирским. В конце XIV и в начале XV века, архиепископ Вернер[139], увлеченный горячкою времени, собрал в нем шарлатанов, которые, обещая ему открытие философского камня, разорили в конец легковерного прелата. Отсюда происходит народное предание, что в Штольценфельзе зарыты несметные сокровища, но другой легковерный архиепископ Иоанн напрасно старался отыскать их. Замок разрушен французами. Теперь он принадлежит наследному прусскому принцу[140], которому подарен от имени города Кобленца, великолепным актом, написанным на пергаменте. Принц отделал в развалинах одну залу, из которой вид очаровательный.

Деревушка под Штольценфельзом называется Капеллен. Недалеко от ней, за новым изломом Рейна, небольшой городок Рензе[141] смотрится в волны. Здесь, шагах в четырехстах от города, на самом берегу существовало некогда так называемое Царственное седалище (Konigsstuhl). Сюда собирались курфюсрсты для совещания о важнейших делах Священной империи; здесь провозглашали мир Божий; здесь нередко избирали и низлагали императоров. Патриархальная простота отличала это седалище; оно состояло из осмиугольника, поддерживаемого семью столбами вокруг и одним посредине, без всяких украшений.

Вход был с полуденной стороны по четырнадцати ступеням. Наверху лежало семь камней, где восседали семь курфюрстов, под открытым небом. Оно возвышалось от земли на 17 рейнских футов, имело в диаметре 24. Вероятно, это место получило такое назначение оттого, что находилось в соприкосновении с областями четырех рейнских курфюрстов, так что, в случае нужды, каждый из них мог в несколько минут явиться на совещание. С высоты Седалища видны четыре маленькие городка, принадлежавшие этим четырем князьям, и именно Ланштейн во владениях Майнцского, Капеллен Трирского, Рензе Кельнского курфюрста, а Браубах, несколько повыше, в ленной зависимости пфальцграфа.

Город Рензе был обязан поддерживать этот достопочтенный памятник, и за то пользовался большими привилегиями. Французская революция продала его на своз; теперь место, где он был, обозначено четырьмя простыми каменьями; но, говорят, прусское правительство имеет намерение воздвигнуть здесь монументальную колонну[142].

Против почти, на другом берегу Рейна, существует доныне маленькая церковь, где в 1400 году, по зрелом размышлении, курфюрсты Иоанн Майнцский, Фридрих Кельнский, Вернер Трирский и пфальцграф Роберт признали императора Венцеслава[143] недостойным престола кесарей. Это низложение, провозглашенное с высоты Царственного седалища, предано во всеобщее известие грамотой, подписанной в Ланштейне.

Якоб Фюрхтеготт Дильманн. Королевский трон близ Ренса, 1847 г.

Я уже говорил о Браубахе: это маленькой городок, славящийся своими медными и серебряными рудниками, равно обработкою этих металлов. Подле него, на диком, мрачном утесе возвышается замок Марксбург, единственный из замков Рейна, избегший разрушения. Замок этот построен ландграфом Гессенским Иоанном Удалым[144] и посвящен имени евангелиста Марка. Прежде он служил государственною тюрьмою, но, доставшись герцогу Нассавскому, обращен в инвалидный дом. Положение его на скале, обтекаемой вокруг Рейном, удивительно живописно, особенно в обратном путешествии из Майнца. На мои глаза, он не уступает в дикой романтической красоте Семигорскому ландшафту.

За Марксбургом бассейн Рейна оправлен в более кроткие, идиллические рамы. Горы понижаются и раскатываются по берегам зелеными коврами лугов. Несколько деревушек, которых имена представляют разные вариации коренного имени Шпей (Остер-Петер-Миттель-и-Нидер-Шпей), увиты виноградниками. На грунте ландшафта, в густой зелени, покрывающей темя прелестного холма, рисуется Либенек, бывший увеселительный замок фамилии Шенкерн-Вальденбург, красивой сельской архитектуры. Рейн круто ломается о высокую гору левого берега, вы видите перед собой Боппарт.

Боппарт, Bodabriga и Boperdia римлян, основан на развалинах одной из крепостей Друза. Впоследствии, короли франкские имели здесь свои палаты, которых развалины еще видны. В Средние времена он получил права имперского города, но в XIV веке отдан императором Генрихом VII в ленное владение брату его Бальдуину, архиепископу Трирскому. В старину он имел много монастырей и дом рыцарей Храма; эти последние отличились своими подвигами при осаде Птолемаиды. Ныне важнейший из монастырей, основанный помянутыми рыцарями в XII веке, обращен в бумажную фабрику. Собор, называемый Оттосбург, есть почтенное готическое здание, увенчанное двумя пирамидальными стрелами. На горе прекрасное имение иезуитов, Якобсберг, принадлежит теперь кобленцской гимназии.

Это что за развалины, венчающие две скалы, разделенные живописной долиной? Это Либенштейн и Штернфельз[145], известные под общим, поэтическим названием Двух братьев (Zwei Bruder). Предание сохраняет об них прелестную повесть. В старинные времена жил здесь сильный, могучий барон, отец двух сыновей. Он утешал свою старость воспитанием юношей и еще молодой девушки сироты, наследницы богатых владений. Элиза (так было ее имя) блистала всей красотой юности; оба брата влюбились в нее страстно, и оба скрывали страсть свою. Но старик был прозорливее; когда Элиза достигла возраста, в котором могла располагать собою, он предложили ей выбрать между любящими юношами. Скромная девушка колебалась, страшась огорчить того или другого, но старший брат, считая младшего счастливее, убедил сам Элизу дать решение в его пользу. Отец благословил выбор, соединил руки юной четы и отложил брак до недальнего срока. Дорого стоило самоотвержение благородному юноше, который пожертвовал брату счастьем всей своей жизни. Он решился искать славной смерти в битве с неверными и принял крест в Рензе под знаменами императора. В то время св. Бернард проповедовал крестовый поход; мужество кипело во всех сердцах; знамя спасения развевалось на всех замках. И младший брат увлекся общим энтузиазмом. Старый отец не удерживал его; Элиза плакала, но слезы ее остались тщетны. Юный жених обнял невесту, и во Франкфурте присоединился вместе с братом к знаменам Конрада. Скоро отец умер, не дождавшись возвращения детей.

Смерть его заставила воротиться старшего брата. Он любил Элизу с той же силой, но, верный чувству долга, владел своей страстью