– Чего тебе? – неприветливо спросила Ындок.

Прямо как Суён. Та бы ещё добавила: «Ты посмотреть пришла? Или помочь?»

Раньше я бы вскочила на ноги, нагрубила ей и ушла. А сейчас осталась, с грустью глядя на мозоли на руках Ындок, на то, как она полощет юбку в воде, и меня накрыла волна сожаления. Я жалела о том, что не сопровождала сестру в те холодные ночи, когда она носила бельё к лесному ручью, где могла стирать вдали от лишних глаз. Мы бы возвращались вместе, обе дрожащие, с красными от ледяной воды руками. По крайней мере, тогда мы разделили бы наши страдания и они превратились бы в общие тёплые воспоминания.

– Позвольте вам помочь, – сдержанно предложила я.

Ындок покосилась на меня.

– Что тебе нужно?

– Вы мне напоминаете мою сестру.

Она удивлённо нахмурилась, но всё же подтолкнула ко мне корзину с бельём.

– Помощь я с радостью приму. Хоть на одну вещицу меньше, уже полегче будет работа.

Я взяла юбку, окунула в воду и неуверенно ею там поводила.

– Ты не умеешь стирать, да? – заметила Ындок, наблюдая за моими попытками.

– Меня баловали, – объяснила я.

– Тебя любили. Кто-то жертвовал своей спиной и руками ради тебя…

На глаза у неё набежали слёзы, и она хрипло прошептала:

– Зачем я собой жертвовала?

Ындок покачала головой и велела мне отложить юбку. Мы сели на поваленное бревно на берегу и какое-то время молчали.

– Мои родители мертвы, и в каком-то смысле мне близки ваши чувства, – сказала я и добавила, когда она озадаченно на меня взглянула: – Я слышала о том, что случилось с вашим мужем.

Ындок снова опустила взгляд.

– Их тоже убили, но преступника никогда не осудят, – продолжила я. – Но, надеюсь, убийцу вашего мужа найдут и накажут.

Она фыркнула.

– Я бы его поблагодарила.

– Поблагодарили?

– Мой муж был чудовищем. – Её взгляд устремился куда-то вдаль, словно в смутные воспоминания, и дыхание участилось. – Как я это вижу, одно чудовище избавилось от другого.

Мне было неловко её допрашивать, но ничего не поделаешь.

– Вы его видели? Перед смертью?

Она ответила не сразу.

– Да. Прохожий заметил моего мужа на дороге и побежал ко мне… Зачем я тебе это рассказываю?

– Вы слышали его последние слова? – мягко спросила я.

Ындок помассировала виски, глядя прямо перед собой, и пробормотала:

– Это была какая-то бессмыслица…

Время шло, и спина у меня начинала ныть от того, как ровно я её держала.

– Возможно, мне удастся вам помочь? Если вы поделитесь со мной тем, что сказал вам муж… Всё-таки это его последние слова. Наверное, вы хотели бы понять, о чём он говорил.

Сначала мне показалось, что она вовсе меня не услышала, но тут Ындок тихо произнесла:

– Высокая тень, получеловек, полуволк. Это всё, что он тогда сказал. Верно, в бреду.

Я услышала хруст гравия и обернулась. Вонсик.

– Прошу прощения, – шепнула я Ындок и подбежала к нему. – Что вы здесь делаете?

Он скрестил руки на груди.

– Я пришёл продолжить допрос… И, полагаю, ты здесь по той же причине.

Я думала, он меня отругает, заявит, что я мешаю расследованию, но нет. Его губы дрогнули в усмешке.

– И как, выяснила что-нибудь?

Вонсик надо мной издевался. Он считал, что я ни на что не способна.

– Получеловек, полуволк, – проворчала я.

– Что, прости?

Я делилась с ним важными показаниями, но какой мне в них смысл, если я не могу их расшифровать?

– Это мне сказала жена погибшего. Его последние слова перед смертью. Скорее всего, об убийце.

Вонсик расправил плечи, и насмешка сошла с его лица. Он всерьёз обдумывал услышанное.

– Может, на нём были меха? Или волчья маска? Иначе как человек может показаться полуволком?

– Тебе об этом сказала его жена?

– Да. А вы уже знали?

Он смущённо кашлянул.

– Нет, со мной Ындок говорить не желала. Почему она тебе открылась? Какую… Какую стратегию ты использовала?

– Я умею поддержать разговор, – ответила я, глядя за пушистые камыши на реке Ханган, в сторону столицы. На сегодня у меня осталась лишь одна задача. – Что ж, можете вы теперь с ней поговорить. Вдруг вам удастся выяснить, что она имела в виду под полуволком.

– Вряд ли. Она не может знать, что подразумевал под этим её муж.

Казалось, Вонсик удовлетворён добытыми мною сведениями. Вероятно, они многое значили. Но не успела я подробнее его расспросить, как он сказал:

– Ты возвращаешься в гостиницу? Я тебя провожу…

– Я собираюсь в столицу, навестить родственника, – перебила его я. И в самом деле собиралась отыскать дядю, о котором говорила Суён. Может, он стал бы полезным союзником. Полагаясь на собственный ум, я потрачу годы на поиски убийцы, а моя сестра столько не продержится. – Вы знаете чиновника Чхве? Чхве Икчжуна?

Вонсик нахмурил густые брови.

– Ты его ищешь? Зачем?

– Так знаете вы его или нет? – настаивала я.

– Конечно, знаю. Он отвечает за военное снабжение в Йонсане, в государственном отделении недалеко отсюда, но время от времени посещает свой дом в северном районе столицы. Там живёт его семья.

– В северном районе… А где именно?

Он помрачнел ещё сильнее.

– Нет.

– Нет?

– Не ходи сегодня в столицу. После твоей выходки там могли развесить твоё изображение с обещанием награды, и алчные глаза будут тебя высматривать.

Словно чувствуя моё упрямство, на этом он не остановился:

– Чиновник, которого ты поранила, возьмёт правосудие в свои руки. Мне известен этот типаж. Все чхэхонса кровожадны, все подобны друг другу. Они не оставят безнаказанным ни один проступок и уж тем более не простят обычную девчонку, которая навредила им лично.

Не обращая на него внимания, я подошла к лодке и спросила мужчину, лениво курившего трубку:

– Отвезёте меня на другой берег?

Он кивнул, и я залезла внутрь, разведя руки, чтобы удержать равновесие.

– Оплата? – выдохнул лодочник, выпуская пары дыма.

– Я заплачу на той стороне…

Вонсик схватил верёвку, привязанную к лодке. Лодочник заворчал и взмахнул вёслами, пытаясь всё равно отплыть от берега, но тут Вонсик выхватил меч из-под своих одежд.

– Эта девчонка вас обманет, – сказал он, и я в ужасе на него уставилась. – У неё нет ни одной монеты. Она выскочит на том берегу и сбежит.

Лодочник затянулся трубкой и кивнул мне, чтобы я вышла.

– Пока я тебя не вытолкнул, – добавил он вслух.

Я выругалась, выскочила из лодки