– Ты больше не придешь? – облизнув сухие губы, пробормотала она, пугаясь своего голоса.

Он взглянул на нее, будто хотел узнать какой ответ она действительно готова сейчас услышать.

– Прости, – сорвалось с его губ, и Таня закрыла глаза. Кончик носа начало предательски колоть, вызывая слёзы, и она сжала его. Она не верила своим ушам. Бред! Неудачная шутка… Сон! Она распахнула покрасневшие глаза, и рот исказился в безумной улыбке. Ты ведь врешь мне в этом чёртовом ночном мире, не так ли? Слёзы уже проложили тонкие кривые тропинки на ее щеках. Путь свободен.

Он молчал. Смотрел теперь себе под ноги с каменным лицом. Она оглянулась будто в поисках опоры. Взгляд упал на спинку скамейки. Какой-то романтик вырезал на самой верхней доске сердечко с проткнутой его насквозь стрелой. Оно находилось прямо между ними. Она повернулась обратно и села прямо, остановив свой взгляд на воде. Ветер возник снова и погнал белые кудри по искаженной поверхности реальности. Он шелестел сухой безжизненной травой у них под ногами, и Таня подумала, что это в ее голове шуршат разорванные в клочки ожидания.

– Я не смогу без тебя. Не смогу. – Она замолчала, не зная, что еще сказать быстрее, чтоб сон не оборвался. Каждая секунда могла оказаться последней. Страшнее этого она ничего не испытывала – боязни ускользающего времени. – Я тебя люблю.

Таня не поняла, кто произнес последние слова. Голос был не ее. Она слышала лишь карканье огромных ворон у себя в голове. Она всё так же сидела прямо, оперевшись о потертые временем доски и спрятав руки в карманы своего старого пальто. Моргала лишь, когда слезы слепили, и она не могла различить даже кончик собственного носа. Слова о любви прозвучали треснувшим стеклом и устлали землю опасными осколками у их ног.

Его переполняла жалость к ней и злость на самого себя, за то, что причинил ей боль. Той, к которой бежал на встречу и топтал ногами все святые здесь законы. Она не видела, как он сжимал кулаки до белых пальцев, чтобы не завыть. Он резко придвинулся к ней вплотную и, притянув к себе безвольное тело, крепко обнял. Чувствуя себя тряпичной куклой, она поначалу даже не вынула руки из карманов и ноги ее все так же ровно стояли на земле. И только когда его слегка колючая щека прижалась к ее, она зарылась в ложбинку между его ключицей и шеей и затряслась в рыданиях.

– Я всегда буду рядом, слышишь? – шептал он ей, обдавая теплом и гладя ее волосы. – Всегда.

Она притихла у него на плече, подставляя свое ухо под его губы. Голос ласкал ей слух, как бесподобная музыка Ханса Циммера2. Целый оркестр как по заказу сейчас расположился в её голове, а она сидела в первом ряду.

Главное не закрывать больше глаза.

***

У каждого сна свой цвет, запах и вкус. Ты просыпаешься, идешь на работу или в магазин за жвачкой и вспоминаешь сон, если видишь такой же преломленный луч света, чувствуешь похожий аромат парфюма от человека, сидящего рядом с тобой в автобусе, или видишь дом, стены которого измалеваны ярким граффити. И во рту появляется привкус воспоминания. Ты смакуешь его, пытаясь вытянуть из него то, что приблизит тебя к ночному приключению. Ты мнишь себя в эти минуты чуть ли не ясновидцем, который может, взяв ладонь, предсказать твое будущее. Ты уверен, что твои сны что-то значат. Копаешься в сонниках и мучаешь поисковые серверы. Но что если они не помогают? Никто не может дать тебе исчерпывающий ответ, почему в твоем кармане появляется сухой лист с дерева, который тебе дарят во сне. Почему у каждого прохожего мужского пола она высматривает тонкий нос и родинку над верхней губой? И находя, изо всех сил старается удержать себя не бежать за ним. Почему одиночество теперь стало больнее колоть ее в левое подреберье? Раньше ведь было всё равно. Она даже пыталась приласкать себя, представляя, будто это он водит длинными пальцами по ее шее и груди и по низу живота уже разлилась сладкая нега предвкушения, но в результате она только расплакалась, уткнувшись лицом в пушистый рукав халата.

День вроде бы не располагал ко всем этим мыслям. Презентация прошла блестяще. Ее не смутило ни большое количество коллег, ни пришедший на выступление Лис с охапкой роз, которые она после фуршета, оставила в вазе на своем рабочем столе, а не понесла домой. Ни многочисленная комиссия во главе с Могучим и Ужасным Борисом Алексеевичем Зимовским, который придирчиво разглядывал Татьяну, стоящую за трибуной на маленькой сцене. Она ошиблась только один раз, назвав Курчумский хребет Нарымским, в то время как на белый экран вообще вышло изображение Листвяги.

Торопливо извинившись, она улыбнулась, глядя почему-то на шефа, а не на комиссию, но тот лишь добродушно хихикнул и кивнул головой, мол, ничего страшного. Она победила, прошла отбор. Ее проект ляжет в основу зимних маршрутов и направлений. Она уже видела, как люди бронируют места в предвкушении добраться до красивейших мест на вертолете. И надо радоваться и идти вприпрыжку, но внутри только душа звенела пустым стаканом.

Она не пошла на остановку, решив свернуть в другую сторону и пройтись пешком. И пусть прогулка затянется, дома всё равно её ждали только компьютер и сводящие с ума мысли. В парке гремела хриплая музыка, доносившаяся из дешёвых динамиков, дети визжали и тянули родителей к лоткам с мороженым, продавцы воздушных шаров с охапкой лент в руке предлагали купить своему чаду Микки Мауса или Русалочку. Парк догуливал свои последние тёплые деньки, перед тем как отправиться на зимний сон. Она решила обогнуть шумную центральную площадь и пробраться к озеру, у которого находились пляж и лодочный причал. Время года уже не располагало к купанию, и она надеялась, что и то и другое окажется пустым. Мимо неё иногда проезжали велосипедисты либо шёл случайный прохожий, который так же принёс свои тяжёлые мысли сюда. Пройдя заброшенную детскую железную дорогу с проржавелыми как будто кукольными вагончиками, она свернула с асфальтной дороги на тропинку. Её конец должен был как раз вывести к озеру. Шагая между огромными дубами, которые тянули свои корявые руки к последним лучам тепла, она смотрела себе под ноги и радовалась, что грохот музыки почти не проникал сюда. Шум она никогда не переносила, предпочитая прогулку в тихом месте или чтение, вместо клубов и тусовок. Пиная листья носком ботинка, она немного изменила свой маршрут, взяв чуть левее. Так ближе до озера. Она уже видела небольшой подъем, по которому нужно будет взобраться, чтобы оказаться на дороге, от которой начинался спуск к лодочной станции. От земли поднимался запах потревоженной листвы, ее шуршание напоминало Тане звук сыплющихся овсяных хлопьев в молоко.

Подняв ногу на небольшую возвышенность и, перешагнув через полоску мягкого дерна, она замерла. Сердце набатом ударило ей в уши. Наверное, она глупо сейчас выглядела, стоя у самого края дороги, с распахнутыми глазами, которые превратились в огромные блюдца. Одно неловкое движение назад и она, оступившись, полетела бы вниз. Она каким-то чудом оказалась опять в прошлом сне. На нее глядело небо в разводах, но теперь оно было не нарисовано гуашью