— Жила в нашей деревне помещица Софья Чернышёва, красавица, дочь одного из опальных дворян Чернышёвых, тех самых, что в восстании декабристов участвовали и были сосланы на каторгу в Сибирь. Отец с матерью у неё там сгинули, а дочь сослали в нашу деревню, которая тогда Ромашовкой звалась, тоже, считай, в ссылку. Однако молодая барышня, взрослея, не поумнела, а совсем головой тронулась. Над крепостными издевалась, что нелюдь, держала с помощью двух таких же извергов-помощников живых людей и псов на цепи, прикованными к столбам. Голодом морила, собачьи клички вместо имён людям раздавала, пороли несчастных по её приказу нещадно. Вдобавок Ромашовку в Щенячий угол переименовала, всех щенками считала, а себя — надсмотрщицей и воспитательницей. Остались у неё какие-то связи, несмотря на опалу рода. Полиция её не трогала, дозволялось в пределах имения творить что угодно. Шесть лет терпели местные её выходки, и жалобы властям от них оставались безответными. Когда чаша народного гнева переполнилась, а счёт сгинувшим жертвам на третий десяток пошел, то три сотни жителей Щенячьего угла устроили кровавый бунт.

Особняк Чернышёвой сожгли. Извергов-помощников закололи вилами, вырезали глаза и подвесили вверх ногами на дубах, на тех самых, что до сих пор возле развалин сгоревшего особняка растут. А уж что с самой Софьей делали, не передать. Четыре страницы полицейского протокола заняли описания травм, обнаруженных на обезглавленных растерзанных женских останках. Этот документ до сих пор в областном архиве хранится, можно при большом желании ознакомиться.

Бунт подавили казаками и полицией, безголовый труп помещицы захоронили неподалеку. Думали, история на этом закончилась. Ан нет, через семь лет, ночью, двое парней, возвращаясь из соседнего села, увидели призрак живодёрки, бредущий возле обгорелых стен некогда роскошного здания. Дали дёру они, но до ближайшего дома добежал, вопя от ужаса, только один. Второго нашли утром, иссохшего словно мумия, застывшего в защитной позе. Мертвец будто закрывался от кого-то руками. Об этом тоже в отчёте есть заметка.

Через три дня, опять же к ночи, крестьянка, вышедшая до ветру во двор, подверглась той же участи. Какой-то умник подсказал собравшемуся люду, что останки Софьи надо раскопать и сжечь. Это и было проделано незамедлительно, несмотря на протесты старосты. Скелет и остатки тряпья обратились в пепел.

— А вот дальше мы попадаем на территорию загадок и догадок, товарищи студенты. Я крайне подробно изучил материалы и пришел к кое-каким выводам, — Фёдор Фёдорович налил себе ещё, выпил и продолжил.

— Прошло семь лет, и начали пропадать люди. По одному. Ночью. Интервал исчезновений — пять лет. Думали — несчастные случаи, но одно из тел также нашли мумифицированным. Батюшку вызывали от соседей — не помогло. Снова сход, снова раздумья, что делать. Решили, что раз голову, точнее, уже к тому времени череп, не испепелили, то призрак за него держится, время от времени набирается сил и мстит. Уже не важно кому.

Искали недостающие останки в развалинах, но бесполезно. Деревня тогда уже в государственном пользовании была. Большая часть людей ушла жить в другие селения, а оставшихся призрак извёл к началу двадцатого века. Щенячий угол опустел, но храбрецы из соседних деревень, на спор хаживавшие ночью к развалинам, утверждали, что видели мёртвую помещицу недалеко от особняка. Не все смельчаки успевали убежать. Затем след призрака и безлюдной деревни теряется до 70-х годов двадцатого века.

Снова в округе распахали поля, отстроили дома, поселились люди. Пятнадцать лет спокойных, и вдруг пропал местный пенсионер — через десять лет, ещё двое исчезнувших — в разгар 90-х. И ещё один мужик пропал уже в начале нулевых. Так что, ребятки, подходит новый срок, если я всё правильно рассчитал, и призрак наберёт силу и снова поймает кого-то. Так что в ночное время возле развалин не шарахаться и если местные на слабо разводить вас будут — не вестись.

— Занятно, — пробормотал Денис, проникнувшись историей. — А вы эти свои предположения не отправили куда надо?

— Пробовал, ребят, и не раз, только призраков, как мне сказали, к делу не пришьёшь. Я тут давно живу, пишу вот научную работу по этому таинственному делу, ну и для ваших дипломов кое-чем поделюсь. Опять же фотографий особняка и висельных дубов понаделаете для приложения. Материал — ваши друзья обзавидуются, — с горящим взглядом тараторил учитель.

— Мдааа, — протянул Василий. — Мы ваш рассказ, разумеется, безмерно уважаем, но при всём уважении, мы наукой занимаемся. Факты о поехавшей башкой Чернышёвой и бунте мы находили в Интернете, а всё остальное, думаю, цепь случайностей. И чтобы здесь рано или поздно устроить заработок на туристах.

— А даже если и так, — тон Фёдора Фёдоровича похолодел, он встал, убрал посуду со стола. — Я отлучусь, ребят, мне по делам надо отскочить на пару часов. Отдыхайте пока.

— По-моему он обиделся. Зря ты так, Вась! — сказал Денис товарищу, когда мотоцикл хозяина потарахтел прочь от дома.

— Ты чё повёлся, Дэн? Не гони! Он же просто с себя ответственность снять хочет, чтобы мы с местными девками по ночам не шарились, — хихикнул Василий. — Детей что ли нашел — призраками пугать?

— Ну, он так подробно рассказывал, как будто помимо документов в архиве что-то разнюхал, — задумчиво произнёс Денис.

— Ага, и чтоб призрака убить, надо черепушку этой поехавшей тётки отыскать и спалить. Пойдем, рюкзаки разберём, дреманём часок и на речку сгоняем, с местным колоритом ознакомимся.

— Ладно, — согласился Денис. — Так и сделаем.

День до самого вечера пролетел незаметно. Парни искупались в речке, пообщались с местной молодежью. Высокая, стройная девушка Алёна, на пару лет младше их, рыжая, веснушчатая и весьма обворожительная, приглянулась им обоим. Заболтались, сидя с ней на лавке у дома учителя, до самого вечера. Конечно, речь заходила и о местной легенде. Только девушка каждый раз уходила от прямых ответов, больше сама расспрашивала о городе, об университете. Скоро ей самой предстояло поступать в ВУЗ.

Когда обменивались контактами, вышел Фёдор Фёдорович, объявил, что уже стемнело и пора отдыхать. Алёна безропотно поднялась и зашагала к себе домой, Денис хотел было протестовать, но неожиданно товарищ дёрнул его за руку, мол, помалкивай, молча отправился в дом, подталкивая друга при этом. Дэн был удивлён: совсем недавно Василий тихонько ему говорил, что учитель нёс чушь, и нужно обязательно прогуляться ночью на развалины, наделать фото и покрасоваться контентом перед Алёной. А тут — такая покладистость.

Впрочем, Денис тогда многого не знал о настоящих планах Василия…

— Эй, подъём, соня! — Вася усиленно тряс товарища за плечо, вырывая из царства Морфея. — Два