— Димк, — однажды, замерев на дороге, зашептал он затормозившему рядом другу, — ты не замечаешь? Оно же ближе к забору стало.

— Да ну, глупости какие, — фыркнул Димка, но в голосе его проскользнула неуверенность. — Ветер, наверное, накренил…

— Какой ветер? Уж который день совсем не бывало, даже ночью.

Вечером Лёшка рассказал о странном пугале маме.

— Мам, оно правда двигается! Честное слово! Сначала у старой яблони стояло, а теперь почти у самого забора!

— Ой, Лёшенька, — рассмеялась мама, разливая борщ по тарелкам. — Вечно у тебя фантазии. То русалку в реке видел, то леший в лесу мерещился… Нет там никакого пугала — пустой огород, бурьян один.

— Но мам…

— Так, марш руки мыть! Обедать пора.

Лёшка вздохнул. Взрослые никогда не верят детям в важных вещах…

Субботним утром ребята как обычно собрались на речку. День обещал стать особенно жарким. Димка, Лёшка, Сашка Птицын, Вовка Лагутин и братья Коршуновы — Женька и Колька — гурьбой двинулись знакомым маршрутом.

Проходя мимо заброшенного огорода, Лёшка привычно покосился на пугало и замер. Оно определённо придвинулось к забору ещё ближе, а главное — его голова была повёрнута в сторону дороги. Мальчик готов был поклясться, что раньше пугало смотрело прямо перед собой.

— Пацаны, — хрипло позвал он. — Гляньте…

Ребята остановились. Даже самый отъявленный скептик Сашка Птицын нахмурился:

— А ведь и правда, чудно как-то…

— Да ладно вам, — натянуто рассмеялся Вовка. — Подумаешь, пугало! Айда купаться!

На реке быстро забыли о странностях. Плескались, ныряли, устроили соревнование, кто дальше проплывёт под водой. Часа через три стали собираться домой.

— А где Женька? — вдруг спросил Колька Коршунов, оглядываясь по сторонам.

Ребята замерли. Действительно, младшего Коршунова нигде не было видно.

— Может, домой убежал? — неуверенно предположил Сашка.

— Не-а, — помотал головой Колька. — Он бы мне сказал.

Они обыскали весь берег, кричали, звали — никакого ответа. Странно было то, что никто не мог вспомнить, когда в последний раз видели Женьку. Вроде недавно плескался вместе со всеми, а вроде и нет…

Колька, белый как мел, побежал в деревню. Через полчаса на берег примчались встревоженные родители и участковый, дядя Витя. Начались поиски. Вскоре к ним присоединились все деревенские. Обшарили весь берег, проверили омуты — ничего. Вызванные из города водолазы тоже ничего не нашли.

Когда вечером измученный Лёшка возвращался домой, проходя мимо заброшенного огорода, он машинально глянул на пугало и похолодел. На мешковатом лице, там, где были нарисованы углем губы, появилась лёгкая, едва заметная улыбка. А само пугало придвинулось к забору ещё, наверное, на полметра.

Дома он рассказал об этом маме:

— У него такая улыбка жуткая…

Но мама снова не поверила:

— Лёша, милый, ну что ты выдумываешь? Какая улыбка? Обычное пугало, наверное, каких везде полно…

— Но мам…

— Прекрати! — впервые в голосе мамы прорезались жёсткие нотки. — Женя пропал, а ты тут со своими фантазиями! Иди спать!

Ночью Лёшке снился кошмар. Будто идёт он по пустой деревенской улице, а за спиной — шаги. Оборачивается — никого. И снова шаги, всё ближе и ближе. А потом из темноты выступает пугало с растянутой в жуткой улыбке мешковиной вместо лица…

Утром следующего дня ребята снова собрались идти на речку. Никто не хотел этого признавать, но все надеялись найти хоть какую-то зацепку о пропавшем Женьке. В этот раз с ними, для присмотра, пошёл и Мишка Коршунов — старший брат Кольки и Женьки, восьмиклассник. Он отчаянно хотел найти брата. А где ж искать следы, как не у речки?

— Чего это вы на пугало пялитесь? — спросил он, заметив, как ребята замедлили шаг возле заброшенного огорода.

— Миш, ты только не смейся, — начал Лёшка. — Оно… оно двигается. И улыбается теперь.

Мишка хмыкнул, но подошёл к покосившемуся забору:

— Да обычное пугало… Стойте-ка.

Он перемахнул через штакетник и направился к пугалу. Остальные, затаив дыхание, наблюдали.

— Ребят, а ведь правда странно, — задумчиво произнёс Мишка, разглядывая чучело. — Смотрите, земля вокруг примята, будто кто-то ходил. Только отпечатков следов нет…

В этот момент налетел порыв ветра, и пугало слегка качнулось. Показалось, или его нарисованные глаза моргнули?

— Ладно, пошли на речку, — Мишка выбрался обратно на дорогу. — Только далеко не разбредайтесь, держитесь вместе.

Ребята провели на берегу часа два, стараясь не спускать глаз друг с друга. В воду, несмотря на жару, никто не отважился лезть. А вскоре Сашка Птицын засобирался домой — мать просила пораньше вернуться, помочь по хозяйству.

— Может, вместе пойдём? — предложил Лёшка.

— Да ладно, тут идти-то пять минут, — отмахнулся Сашка. — Я быстро добегу.

Мальчишки проследили, как его фигурка скрылась за поворотом дороги, и снова принялись за поиски. А потом появилась очень недовольная Сашкина мать.

— А Сашка где? — спросила она, оглядывая ребят. Когда стало понятно, что случилось, бедная женщина разрыдалась.

Всё повторилось — поиски, крики, милиция, водолазы… Окрестности прочёсывали до глубокой ночи.

А следующим утром Димка примчался к Лёшке бледный, с трясущимися губами:

— Идём, сам увидишь…

Возле заброшенного огорода уже столпились другие ребята. Пугало стояло почти вплотную к забору. А его улыбка стала заметно шире, словно оно радовалось чему-то.

— Надо взрослым показать, — решительно сказал Мишка. — Пусть теперь попробуют не поверить.

Он сбегал домой за отцом. Николай Иванович Коршунов, осунувшийся после пропажи младшего сына, долго всматривался в пугало.

— Вроде и правда улыбается, чёрт… — пробормотал он. — Точно не вы, паршивцы, нарисовали?

— Да нет же, пап! Оно само! И двигается тоже само!

Николай Иванович решительно полез через забор:

— Ну, сейчас разберёмся…

Он подошёл к пугалу и резко дёрнул за рукав потрёпанного пиджака. Палка, на которой держалось чучело, неожиданно легко вышла из земли. Никаких следов гнили или ржавчины — словно её только вчера вбили.

— Странно, — пробормотал Николай Иванович, разглядывая находку. — И правда, будто новое…Внезапно порыв ветра взметнул пыль с дороги. Мешковина на голове пугала затрепетала, и всем показалось, что нарисованные глаза сверкнули недобрым огнём.

— Да гори оно всё синим пламенем! — выругался Коршунов.

Он достал зажигалку и поднёс огонь к старому пиджаку. Трухлявая ткань занялась мгновенно. Вскоре пугало пылало как факел, а через пару минут от него остались только тлеющие угли.

— Вот и всё, — устало выдохнул Николай Иванович. — Нечего голову детям морочить…

Ребята разошлись по домам, ходить на реку было строго запрещено. Весь день Лёшка не находил себе места — то брался за книжку, то бросал, выглядывал в