Так что и в Серёгиной лесной деревне, видимо, бывшем лесхозе, ничего примечательного, очевидно, не было. К сожалению, мы вряд ли увидим там что-то интересное, всё ценное уже давно любителями порыскать в таких местах вынесено.

Я так считал, когда мы с ним уже весело крутили педали, несясь по извилистой тропинке. Катил вслед за другом, он-то маршрут знает, не первый год здесь колесит. Воздух отличный, свежий, птицы трелями заливаются, зелени полно, не то что в нашем сером и бетонном областном центре, где губернатор всё что можно умостил плиткой со своего завода.

Через десять минут сделали остановку, попили, огляделись. Серёга достал смартфон, сверился с путевыми точками и спрятал его обратно.

— Ещё десять минут, и мы на месте. Рядом совсем, — уверенно сказал он, и мы запрыгнули на свой транспорт.

Через пятнадцать минут бесконечных тропинок, их пересечений и поворотов я совсем перестал ориентироваться и целиком положился на Серёгино знание местности.

— Вот она! — наконец радостно воскликнул он и остановился, когда мы выкатились на довольно большую светлую поляну с десятком разбросанных по ней деревянных покосившихся домиков. Одни побольше, другие поменьше, на дальней стороне поляны — длинный бревенчатый барак, чёрный, в отличие от остальных буро-серых строений, и более-менее целый.

— Ну да, действительно, — я тоже остановился, положил велосипед на траву и достал из кармана смартфон, готовясь записать видео и наделать фоток. Маме обещал, она любит такие пейзажи. Серёга время даром не терял. Он, не дожидаясь меня, нырнул в ближайшую избенку, крикнув мне, чтобы осмотрел соседнюю.

— И зачем позвал, раз сам шарится, а не в компании? — улыбнулся я, водя смартфоном и ловя лучший ракурс для видео. Закончив снимать минутный ролик, я включил проверить его. Общий вид залитой солнцем посреди леса деревни смотрелся вполне антуражно. Но чего-то не хватало. Какой-то детали.

И тут я сообразил. Если когда-нибудь вы бывали в лесу, то знаете, что лес не безмолвен. Все время в нём есть какие-то звуки — птицы пищат, мелкие животные шуршат, ветерок шелестит и качает ветви деревьев. Вот и у нас было то же самое, пока сюда не приехали. Здесь просто всё замолчало, тихо, как на кладбище. И деревья, окружавшие поляну, неподвижны, ни одна ветка не дрогнет. В небе полная глубокая синь, вся деревня, несмотря на серые тона, какая-то сверхчёткая. Всё на видео видно. Бояться вроде нечего, а мне жутко стало. Показалось, что смотрят на нас из этих покосившихся домиков. Реально страх пробирает ни с того, ни с сего. Был бы я один, сразу бы наутёк оттуда бросился, но тут же Серёга где-то в избе лазит. Кстати, долго лазит и молчит, минут пять, чего там смотреть-то? Домишко же крохотный. Что-то зашелестело в кустах, рядом с ближайшей завалюхой, и я обрадовался — наконец движение, ветерок колышет веточки.

Стою, подбадриваю себя, неприятное ощущение не проходит.

— Серый! — позвал я товарища, не спуская глаз с ближайших домов. В них окна выбиты давным-давно, но в ближайшем вроде что-то мелькнуло в тёмном проёме. Я не успел разглядеть, что, подумал, что показалось, и снова позвал друга. Не отзывается, гад.

— Серёга, хорош прикалываться! Погнали отсюда! — повысил я голос, решив, что товарищ меня разыгрывает. Конечно, ни в какой заброшенный дом я заходить не собирался.

И тут за спиной снова зашелестело. Громче, настойчивее, а когда я повернулся на шум, ещё и затрещало. Смартфон чуть не выпал у меня из руки вслед за отвисшей челюстью, когда я увидел, что через трухлявый подоконник переваливается насекомое. Огромное насекомое, размером с меня самого. Если вы видели тараканов, то это существо именно их и напоминало.

Я стоял, как пригвождённый, а оно, выбравшись из окошка, вдруг поднялось на задние конечности и теперь напоминало худого, высокого человека, с двумя тонкими парами рук, сложенных на груди. А голова — она точно не была тараканьей, больше напоминала высушенную человеческую, только с чёрными выпуклыми фасеточными глазами, внимательно изучающими меня. На узкой овальной голове не было ушей, она была чёрной и блестящей. Там, где должен быть рот, шевелились жвала, перебирали кусочки чего-то красного с рыжей шкуркой.

Оно снова затрещало, сделав пару незаметных шажков ко мне, а я стоял и зачарованно смотрел на это чудовище. Страх держал меня на месте, и оно так бы и приблизилось вплотную ко мне, не выведи меня из оцепенения мой друг, который появился из обследуемого дома вопя: «Толян, я там таких тараканов нашел, размером с кошку, айда покажу!».

Его крик застыл, как только он увидел, что двигается ко мне. И надо отдать должное, соображает он в экстренных ситуациях быстрее меня. Серый рванул меня за футболку так, что она затрещала.

— Бегом на велик! Сматываемся! — закричал он, но меня уже и так подстегнула волна адреналина. Я увидел, что и из других домиков выбираются членистоногие обитатели, выпадают из окон, выползают из дверных проёмов и встают в полный рост. Десятки и десятки чёрно-рыжих худых силуэтов, изучающих нас. Что они делали дальше, я не разглядел, так как мы с Серёгой уже крутили педали и неслись прочь со странной поляны, удирая от её жителей. Кажется, нас не преследовали, но мы гнали не хуже олимпийцев по лесным тропам, рискуя угробить себя и велосипеды.

********************

Страх нас отпустил, когда мы влетели к Серёге во двор, едва не сбив его деда, стоявшего задумчиво с секатором в руке рядом с подросшими саженцами. По нашему всклокоченному и взмыленному виду он сразу понял, что произошло. Брошенные как попало велобайки тоже выдавали нас с головой.

— Ах вы ж, черти, так и знал, что вас в Таракановку понесёт, да думал, не найдете её. Слышал ваш бубнёж в гараже. Только ж запретишь вам разве? Вон какие здоровые лбы, по девятнадцать лет! Скажите спасибо, что жители там мирные! — затараторил Василий Николаевич.

— Таракановка? Мирные? Да вы видели, какие они?! — чуть ли не кричал я, а Серёга стоял, потупившись, о чём-то размышляя.

— Конечно мирные, а то бы вы здесь не стояли, — усмехнулся дед. — Живут себе и живут, пускают иногда к себе путников поглазеть на них. Дичь мелкую едят, людей не трогают. Давно тут