На берегу бездонного озера выстроили две бани. Они и раньше там стояли; одни сносили, другие строили. Однако мылись и парились в них всегда толпой, почти никогда по одному. Традиция была такая. Днём ещё ладно, один-двое могли побаниться часок, а с наступлением позднего вечера местных было туда под ружьём не загнать. Причина суеверная и банальная: в любое время, хоть до революции, хоть в советское безрелигиозное, хоть в недавние годы — боялись мавок, утопленниц, или просто русалок. Болтали, что много таковых было в позапрошлом веке, когда в уезде хозяйничала банда, и разбойники тела сбрасывали в озеро, откуда они никогда не всплывали. Отсюда ещё один вариант происхождения неофициального названия озера. Погибшие мужчины исчезали с концами, а вот женщины, особенно молодые красивые девушки, выбирались из-под воды для своих коварных дел по ночам.

Говорили следующее: когда темнота охватывала окрестности или ранним утром, они незаметно оказывались на берегу, прятались в прибрежных зарослях, устраивали засады и уводили в озёрные недра деревенских мужчин, сидящих ли с удочкой на берегу, парящихся ли в бане в неурочный час. По наблюдению редких очевидцев, полуголые девицы парней просто гипнотизировали, и те покорно шли навстречу судьбе. Причём могло это происходить не за один раз, а русалка устраивала какому-нибудь парню несколько свиданий на её условиях: никому не рассказывать и приходить в чётко обозначенное время. Как правило, к полуночи. Что одурманенные и выполняли.

По-другому нельзя было объяснить, что вдруг какой-нибудь молодой человек полностью отрешался от всего, становился замкнутым, а в один трагичный вечер, разбежавшись, нырял в ледяную воду и тонул как топор, не шевелясь и даже не пробуя барахтаться ради своего спасения. Про таких старые люди говорили, что русалки забирают себе мужей в подводное царство. Искать после этого их бесполезно. Бездонное озеро же.

Жил неподалёку от озера Виктор — крепкий и симпатичный молодой человек, местный заводила и первый жених на селе. Семья у них большая был. Помимо Виктора, ещё трое сыновей у его родителей было. Однажды, изрядно вымотавшись на работе и закончив её только к самой ночи, пошёл Виктор один в приозёрную баньку. Всё его семейство уже успело там в тот день побывать.

Ушёл и не вернулся. Вначале подумали, что после бани к какой-нибудь местной девице решил нагрянуть, и отец с братьями не переживали, но мать забила тревогу. Тяжко у неё на душе стало. Уже собиралась отправить отца на его поиски, но услышали стук в дверь. Вернулся сын домой.

Но выглядел он странно и вёл себя по-странному. Разговаривал мало, сказал, что устал и будет спать. Думали — захандрил, и пройдёт за день-два душевная тягота. Однако не прошло, ещё замкнутее стал. Уходил из дому ночью часто, а куда неизвестно. Такое родных не устроило, в селе все друг про друга всё знают. Инициатором слежки за ним снова выступила мать. Попросила одного из своих младших сыновей проследить, куда ночами Виктор шастает. Тот сказал, что ходит брат к озеру, иногда в баню, иногда просто сидит на берегу. Никого с ним не видел. Все советовали матери успокоиться и не паниковать.

Прошло несколько месяцев, и Виктор сделал родителям неожиданный подарок, привел в дом красивую беременную девушку.

— Это моя жена, Таня, — безэмоционально сказал Виктор ошеломлённым родителям. — Внук у вас скоро будет или внучка. С нами теперь будет жить.

Деваться семье было некуда. Не выгонять же? На все вопросы к девушке, кто она и откуда, та просто сразу пряталась за спину мужа, всем отвечала холодно, кратко и неохотно. Виктор вообще всем сказал, чтобы отстали от неё, что девушка сирота, из другого района, а познакомились давно в райцентре.

Девка хоть и была красивой и фигуристой, но по хозяйству с неё проку было мало. Ни готовить, ни в лес за грибами-ягодами, ни в поле, ни на огород, ни шитьём с вязаньем не могла ладу дать. Впрочем, работу, связанную с водой, делала чуть ли не быстрее всех: и постирать, и воды принести, даже к рыбалке Виктора пристрастила. Хотя тот раньше рыбалку недолюбливал. От мужа при возможности не отходила ни на шаг. Постепенно смирились с её повадками в семье, сын доволен и ладно.

Почти все смирились, кроме проницательной матери. От её взгляда не ускользнуло, что как только родилась дочка у молодой пары, Таня стала всем чужой, только младенца и видела. Даже муж ей нелюбим стал. Ещё таскала крохотную девочку к воде, часто, почти каждый день, окунала её в любую погоду, а пытающихся присмотреть за ней прогоняла. Девочку сама Катериной назвала.

Когда девчушке исполнился год, вдруг нелюдимая невеста сама обратилась к свекрови, чего прежде не бывало.

— Присмотрите за дочкой, и окрестите её в воскресенье, мне нужно ненадолго отойти, — и вручила мнущегося у ног ребятёнка бабушке. Та опешила, советские времена, какой тут окрестите, но сказать ничего не успела, как невестка за дверь шмыгнула.

Её «ненадолго» затянулось на несколько часов. Пришедший с работы Виктор поинтересовался, где ненаглядная супруга, но мать только развела руками. Передала сыну слова, сказанные Таней. Тот побелел весь и бросился к озеру. За ним всё семейство. А на берегу, возле бани только Татьянина одежда и обувь, и босые следы к воде ведут. Виктор и остальные мужчины в воду бросились, но не нашли никого. Водолазов даже вызвали на следующий день, те вдоль берега Бездонного озера провели поиски, тоже ничем не увенчавшиеся. Желание матери исполнили, дочку тайно покрестили.

С Виктора толку стало мало, запил он после пропажи жены, а через два года и сам сгинул. В озере утонул на глазах у всех. Доплыл до середины и камнем вниз. Осталась маленькая Катя без матери и без отца, пришлось её всей семьёй воспитывать.

Росла девочка быстро, весёлая, шустрая, в руках у неё всё спорилось. А вот воду она не любила, от озера и речки держалась подальше. На бережке в моменты отдыха не загорала, в баню только силой или через ссору заставить сходить можно было. Отстали от неё, у всех свои странности. Принесут ей родные воду, девчонка дома поплещется, помоется в большой бадье и чистенькая. А красавица пуще матери к шестнадцати годам стала.