— А чего ей на пенсии делать, как не в окна пялиться и посторонних людей выглядывать? — сказал я сам себе и поздоровался, выйдя из машины.

— Ты Максим? — скрипучим голосом спросила бабушка. — Ишь как похож на Ивановну. Документ покажи-ка.

— Максим Киреев, — представился я и достал удостоверение из-под солнцезащитного козырька. Она с интересом посмотрела на меня и, сказав «я щас за ключами, жди тут», ушла в свой двор.

Как будто я мог уехать, проехав такое расстояние. Ожидая старушку, я подошёл к забору и сорвал несколько спелых вишен. Вкусные. Заглянул через забор, визуально оценил заросший высокой травой двор, сарай, пустую будку со ржавой цепью на проволоке.

— Держи ключи! — неожиданно возникшая за спиной старушка заставила меня вздрогнуть.

— Я к вам тогда вечером зайду, расскажете мне про бабушку. Ну или вы сюда заходите. Я ночевать здесь останусь, — сказал я соседке.

— Не, не, не, — забормотала она, попятившись. — Сам зайдешь, занесёшь ключи. А ночевать, если захочешь, можно у меня во времянке. Я тебя и покормлю вдобавок. В её доме лучше не ночевать. Нехорошее место.

— Спасибо, — поблагодарил я её за предложение и подумал, что бабка из ума выжила. Место ей нехорошее. Видимо, не в ладах она была с моей родственницей.

Старушка ушла, но я всё равно ощущал назойливый взгляд из окон. Открыл калитку, зашёл во двор, продрался через бурьян к деревянному крыльцу. Со стороны будки что-то загремело, и я пожалел, что не спросил о наличии собаки. Одного взгляда через плечо хватило, чтобы увидеть мчащегося на меня огромного косматого пса с оскаленной красной пастью.

Считаных секунд мне хватило, чтобы открыть висячий замок, залететь на веранду и захлопнуть дверь за собой. Снаружи в дверь ударило нечто тяжелое, царапнуло когтями, рыкнуло… и стихло. Ни лая, ни рычания больше я не услышал. Ругал на чём свет стоит бабку за то, что она не предупредила о непривязанной собаке.

Немного подождав, прошёл по полутёмному коридору в дом, заметив завешенные иконы и зеркала. На шкафу увидел старинную керосиновую лампу с запыленной стеклянной колбой.

«Отличная находка», — с радостью подумал я, моментально забыв о нападении собаки. Пополнение коллекции всегда поднимало мне настроение. Окна зала и ещё одной комнаты выходили на улицу, через палисадник с кустами малины и старыми яблонями. В принципе, миновать собаку можно было, если выпрыгнуть в окно и перелезть через заборчик.

Эта мысль успокоила меня, и я продолжил осмотр комнат. С пожелтевших настенных фотографий на меня строго смотрели, очевидно, несколько моих дальних родственников. Среди них был симпатичный парень в военной форме царской России, с георгиевскими крестами на груди. Я удивился, как же сильно он похож на меня. Такие же черты лица, надбровные дуги и другие неуловимые сходства. Я даже пошёл и посмотрел на себя в зеркало, сдернув с него грязную тряпку.

Точно похож! Как две капли воды! Я снял фото со стены, чтобы посмотреть обратную сторону потерявшей цвета фотографии.

«Киреев Максим Викторович, 1888–1915», — гласила надпись тушью на обороте фото.

«Мне столько лет сейчас, как было ему, — посчитал я, и мне стало не по себе. — Хорошо, хоть не полный тёзка».

Неприятный холодок пробежал по моей спине. Неудивительно — несмотря на летнюю жару в доме было прохладно. Откуда-то потянуло сквозняком, я почувствовал его дуновение. За советским бежевым буфетом, стоящим, как мне показалось, не на своем месте, я обнаружил забитую гвоздями дверь в кладовку. Пришлось вспоминать план дома из принесённого мне курьером конверта, который остался лежать в машине. Готов поклясться, что не было там кладовки. Первая попытка выломать дверь успехом не увенчалась. Зато нашёл на веранде гвоздодёр и с его помощью вытащил большую часть гвоздей, предвкушая добычу… Вдруг у бабушки там швейная машинка «Зингер» или ещё что-нибудь ценное?

Давно я не занимался физическим трудом. Вытаскивая, наверное, тридцатый гвоздь, я выбился из сил, как будто каждый гвоздь цеплялся за дерево дверной рамы и загибался с обратной стороны. Решил передохнуть и наметил для отдыха потёртый диван, прихватив с полки альбом со старыми фотографиями. Накидав под спину подушек из шкафа и удобно устроившись, я переворачивал страницы, разглядывая лица людей прошлого века. Никто из них не улыбался. Нашел фотографию молодого деда, в обнимку с бабушкой, в доме которой я сейчас находился. Дед был точно мой, но женщина рядом с ним была мне незнакома. Ещё одна тайная страница прошлого. Любопытно.

«Почему же дед мне про неё не рассказывал?» — задумался я, вспоминая что дел любил похвастаться похождениями из молодости. Фото на следующей странице альбома заставило меня едва ли не подпрыгнуть на диване. С чёрно-белой фотографии, на которой было два человека, на меня смотрел тот самый молодой офицер, так невероятно похожий на меня и… мой утренний незваный гость в клетчатом плаще. Они действительно были на одной фотографии, возле тех самых высохших яблонь перед домом. Только не было ни асфальтной дороги, ни забора, ни дома напротив.

«Похоже перегрелся. Надо поспать», — подумал я. Ощущал себя вялым и крайне уставшим. Я улёгся поудобнее и задремал с мыслью, что надо заняться своей физической формой.

— Максим… — резким шёпотом позвал меня незнакомый голос, раздавшись над самым ухом. — Спасибо что приехал, дорогой!

Я открыл глаза, ничего не понимая. Наверное, голос мне приснился. За окном уже царила ночь, в небе виднелись созвездия, названиями которых я никогда не интересовался.

Глянув на телефон, увидел, что проспал больше пятнадцати часов, вот так вымотала неделя работы без выходных. Я встал, намереваясь включить свет.

Однако, выключатель щёлкнул и пыхнул синей искрой. Я сразу отдёрнул руку. Некачественная проводка грозила доставить проблем при продаже жилья. Прошёлся по дому. Выключатели в остальных комнатах вообще не реагировали на нажатие кнопки. Подсвечивая телефоном, который обещал скоро разрядиться, я разыскал керосиновую лампу. В её резервуаре что-то плескалось. Достав из кармана зажигалку, я зажёг её и поднёс пламя к фитилю. Маленький огонёк затрепетал, слабо освещая зал и темные проходы в другие комнаты. В таком блуждающем свете развешанные на стенах фотографии смотрелись ещё неприятнее, а смотреть в зеркала я совсем не решался. Будто боялся увидеть там кого-то чужого.

Проследовал к той двери, из которой днём вытаскивал ржавые гвозди. Видимо, я вытащил все — потому что дверь в кладовку была приоткрыта, и оттуда