— Если кто-нибудь шелестеть начнет, ты спрашивай ласково: кто ты, мол? Не гневи попусту, — донеслось из-за спины бабушкино напутствие.

С этими словами Регина ступила на тропинку, ведущую к лесу. Позади оставались родные запахи и дом, впереди же начинался мир шепчущих деревьев, ковра из листвы и осенней магии.

На опушке его фигура была едва заметна в утреннем сумраке. Серый Волк лежал, вытянувшись на ковре из сухих листьев, его глаза казались полными древней мудрости, той, что знает все и обо всем, но говорит только по делу.

— Ты опоздала, — сказал он, не поворачивая головы.

— Да уж, прости. Домовой все талдычил про шелестящих духов. Не верит, что я и сама справлюсь, — Регина закатила глаза и подошла ближе.

— А ты что думаешь? — Волк наконец поднял голову, его взгляд стал пронзительным, как острие ножа.

— Думаю, они любопытные. Наверное, такие же, как я.

Волк хмыкнул. Его шерсть поблескивала серебром, словно он сам был частью этой осени.

— Любопытство — хорошее качество, если умеешь слушать. Ну что, идем? Лес сегодня особенно говорлив.

Регина кивнула. Прогулки с Волком всегда были для нее чем-то больше, чем просто приключением. Это было как путешествие в другой мир, где каждый звук и запах скрывали за собой целую историю.

Лес встретил их мягким шелестом. Ветви деревьев слегка покачивались, словно здоровались, а под ногами мягко пружинила земля, покрытая свежей опавшей листвой. Волк шел впереди, его шаги были настолько легкими, что он, казалось, скользил над землей.

— Скажи, Волк, — начала Регина, стараясь не слишком громко нарушать тишину. — Ты ведь знаешь лес лучше всех. А что в нем самое старое?

Волк остановился, задумчиво огляделся и ткнул носом в сторону высокого дуба.

— Этот дуб помнит времена, когда здесь было море.

— Море? — удивилась Регина, всматриваясь в величественное дерево, словно оно вот-вот заговорит. — А ты видел его?

— Нет, но лес помнит. Он рассказывает свои истории тем, кто умеет слушать. Ты разве не чувствуешь? Ветер сегодня особенно многословен.

Регина прислушалась. Действительно, легкий осенний ветер играл в ветвях, словно перебирая струны невидимой арфы. В его мелодии слышались едва различимые шорохи, будто кто-то шептался в густой листве.

— А ты их понимаешь? — с замиранием спросила она.

— Не всегда, — признался Волк, не глядя на нее. — Но у каждого свой язык. Сегодня лес готов открыть тебе одну из своих тайн. Если, конечно, ты готова.

Сердце Регины забилось сильнее. Она не знала, что ее ждет, но уже чувствовала: этот день будет особенным.

Лес становился все гуще, и тропинка под ногами растворялась в ковре из мха и упавших иголок. Солнечный свет пробивался сквозь плотные ветви мягкими золотыми лучами, рисуя на земле узоры, похожие на древние руны. Волк шел впереди, но вдруг замер, насторожив уши.

— Мы почти на месте, — тихо сказал он, обернувшись к Регине. — Говори только, когда спросят. Они не любят, когда их торопят.

— Кто они? — прошептала Регина, чувствуя, как внутри разливается смесь тревоги и восторга.

— Лесовички. Хранители. Бабушка и дедушка этого леса.

Едва Волк договорил, как воздух стал чуть плотнее, словно туман начал сгущаться, обволакивая их со всех сторон. Впереди замелькали слабые огоньки — будто светлячки, но крупнее и теплее. Туман медленно расступился, и перед Региной открылось маленькое углубление среди деревьев. Там, в окружении высоких папоротников, стояла крошечная избушка, казавшаяся вырезанной из одного большого корня.

Избушка будто жила: ее стены слегка вибрировали, как будто она дышала, а дымок, выходящий из крохотной трубы, закручивался в форме спиралей. Рядом на пеньке сидел дедушка-лесовичок — небольшой чуть выше ножки гриба, но с длинной, белоснежной бородой, которая спадала до земли. На его голове был мшистый колпак, из-за которого он напоминал старый дуб. Рядом, склонившись над крошечным горшком, копошилась бабушка-лесовичок. Ее платье из листьев и веточек шуршало при каждом движении, а в руках она держала деревянную ложку, которой помешивала что-то ароматное.

— Ну, здравствуй, Волк, — голос дедушки был глубоким, но тихим, словно тепло угасших углей. — А это кто с тобой?

Волк слегка помахал хвостом.

— Это Регина. Ее дом на опушке леса. Я привел ее, чтобы она услышала ваши истории.

Бабушка, не отрываясь от своего занятия, прищурилась и посмотрела на Регину.

— Ах, так вот ты кто — из рода той старушки, что молоко под дубом оставляет, — сказала она с улыбкой. — Добрая девочка. Ну что ж, подходи, не бойся.

Регина сделала шаг вперед, чувствуя, как ноги сами двигаются, хотя сердце трепетало, как крыло бабочки. Ее взгляд встретился с глазами бабушки-лесовички, и в этот миг она поняла, что эти глаза видели все: начало леса, его тайны, его боль и радость.

— Садись, дитя, — сказала бабушка, махнув рукой в сторону небольшого пенька. — Расскажем тебе, чем лес дышит.

Регина послушно присела, а Волк опустился рядом, свернувшись у ее ног.

— Лес — это не просто деревья и земля, — начал дедушка, поглаживая свою бороду. — Он — живое существо. Он помнит все, что происходило здесь с самого начала. Мы с бабушкой — его голос. Мы рассказываем, если кто готов слушать.

Бабушка добавила, помешивая свой горшочек:

— Лес старше всех. Он видел, как первые птицы учились летать, как вода находила себе новые пути, и как люди возводили свои дома там, где раньше шумели его деревья. Но лес — добрый, если уважать его.

Регина кивнула, боясь перебить. В словах лесовичков было что-то завораживающее, словно они сплетали нити из самого времени.

— Хочешь узнать его секрет? — спросил дедушка, склоняясь ближе.

— Да, — выдохнула она, чувствуя, как ее голос дрожит.

— Тогда слушай. Лес разговаривает не словами, а звуками. Ветром, треском веток, пением птиц. Все это — язык, который нужно учиться понимать. Сегодня он выбрал тебя, чтобы ты услышала, что он хочет сказать.

Бабушка мягко улыбнулась, добавив щепотку чего-то в горшочек.

— А теперь ступай с Волком дальше. Лес покажет тебе, что важно. Но помни: если ты услышишь, как что-то зовет тебя по имени, не откликайся. Это не мы.

— Когда можно увидеть вас снова? — спросила Регина, чувствуя, как ее окутывает легкая дремота.

Лесовички переглянулись и, приблизившись, прошептали ей на ухо:

— Найди