— Вам пора на покой Соичиро-сан, — приняв низкую стойку иайдо, произнёс Умикани. Прищурив глаза, он приготовился решительно переломить ход боя, — на курортах чистого мира вас давно заждались.

Хонда ответил ему тяжёлым взглядом, приняв аналогичную позу…

— Иссен!! — два голоса слились в один. Две ослепительных белых вспышки сорвались с клинков на встречу друг другу.

Миг, и мощный взрыв от столкновения высших техник меча сотряс округу, разметав дуэлянтов в противоположные стороны на десятки метров. Ударная волна сбила с ног всех кто был в радиусе полусотни шагов от эпицентра. Водяные брызги и ошмётки ила черно-бурым ливнем пролились на головы оглушённых свидетелей зримого могущества самураев. Глубокая воронка диаметром в десяток шагов образовалась на месте взрыва, постепенно заполняясь морской водой.

Покрытый грязью и наглотавшийся илистой мути, Соичиро кряхтя поднялся на ноги, несмотря на раны, головокружение и звон в ушах готовый продолжить бой. Прикончить одного из лидеров противника — это меньшее что он мог сделать, чтобы искупить предыдущие промахи.

Если бы он только был внимательней… Возможно тогда ниндзя не сумели бы его так просто подловить. Возможно тогда госпоже не пришлось бы побывать в плену, а он бы встретил сейчас врага в полной силе. Увы, нет лекарства от сожалений.

Стиснув рукоять меча, пожилой воин, не обращая внимания на вновь открывшиеся раны, устремился к отброшенному в воду противнику. В его поле зрения была только цель, всё остальное скрыла тёмная пелена — последствие кровопотери. Чакра вспыхнула на лезвии: — Шингетсу но кенбу: Сансен!

Три последовательных коротких вспышки ударили по только-только успевшему выплыть Умикани, грозя мгновенно отнять его жизнь. Но у его телохранителей были свои мысли на этот счёт. Трое самураев Страны Краба, успев оправиться от взрыва, вмешались в дуэль и спасли господина. Встречные лезвия чакры столкнулись с белыми вспышками, вызвав их детонацию до того как предатель оказался в зоне поражения.

В тот же миг боль пронзила грудь Соичиро. Опустив взгляд он узрел острия трёх горящих чакрой клинков… прошедшие через его сердце.

Понимая, что уже обречён, пожилой самурай вложил всю чакру и жизнь без остатка, в свой последний ход: — Кен саиго но ики: Шивасен!

Ярчайшая вспышка запретной техники меча, цена которой жизнь самурая, разошлась на триста шестьдесят градусов в горизонтальной плоскости, охватив радиус в два десятка шагов. Шестеро торжествующих подлецов, окружившие мёртвого стража острова и их поднявшийся на ноги лидер, замерли в недоумении, когда кольцо из чистого белого света без всякого сопротивления прошло как сквозь их выставленные в защите мечи, так и сквозь облачённые в тяжёлые доспехи тела.

— И что это было? — нахмурился Умикани, смотря на пронзённого клинками Соичиро, что с еле заметной улыбкой рухнул на колени и испустил дух: — впрочем неважно, — отмахнулся он от тревожного предчувствия, полагая, что неизвестная предсмертная техника противника сорвалась, — жаль я сам не смог его прикончить, но вы ведь никому не расскажете, что вмешались в честную дуэль, верно?

Телохранители лишь согласно закивали. Однако, стоило одному из них сделать шаг, чтобы вновь занять место за спиной господина, его защищённый толстой стальной кирасой торс пересекла тонкая черта, из которой вскоре начала сочиться кровь. Клинок из чакростали, что до сих пор был обнажён, внезапно переломился пополам, демонстрируя зеркально гладкий срез в том месте, где сквозь него прошла волна белого света.

— Не может быть… — раньше всех понял подоплёку происходящего Дзёносуке. И подтверждение не заставило себя ждать. С влажным хлюпом верхняя половина тела бойца соскользнула и плюхнулась в жидкую грязь, а в небо ударил бурный но недолговечный кровавый фонтан.

— Будь ты проклят… Соичиро! — накрыла предателя волна отчаяния, от вида как один за другим его воины разваливаются на куски и осознания… он тоже… Тоже уже мёртв!

* * *

Аой понимала — победить почти наверняка не получиться. Самурай, направивший на неё меч, был сильнейшим среди тех с кем ей пришлось столкнуться за сегодня, не считая одного эксцентричного ниндзя. Сама же она балансировала на грани обморока от боли и усталости. Тем не менее о бегстве, или сдаче не было и мысли.

Жажда битвы — наследие Уноханы, и жажда мести, избавляться от которой она считала кощунством, жгли её изнутри, наравне с отчаянной надеждой. Надеждой, единственной опорой для которой была сомнительная тайная сделка. Хрупкая возможность, ради которой она была готова вступить в безнадёжный бой. Иного выбора всё равно не было. Лишь убив клятвопреступников, погубивших весь её мир, принцесса могла вырвать из лап рока шанс на то, что большинство жителей острова переживут этот день.

Взмахнув мечом, девушка глубоко вдохнула готовясь к смертельной битве. Мир будто замер. Пронизывающий морской ветер утих. Крики чаек замолкли, а шум боя отступил на задний план, заглушенный скачущим пульсом. По щеке скатилась холодная капля.

— Не оплакивайте меня раньше срока… — шёпотом обратилась Аой к небесам. И бросилась в атаку, ставя на кон свою жизнь.

А битва вокруг продолжалась. Нападавшие не скупились на масштабные техники меча. Те, кому при рождении не досталось дара чакры, гибли десятками. Безвестные, безымянные герои войны, подвиг которых никогда не будет воспет. Вооружённые крестьяне совершили невозможное. Отчаянная храбрость и самопожертвование позволили им оттеснить бесчинствующих мясников, зовущих себя самураями Страны Зла, и выиграть достаточно времени, предотвращая казалось бы неминуемый разгром.

Не ожидавшие столь решительного отпора злочинцы, сами стали добычей сокрытых в толпе стражей острова. Арата, Акира, Ёгири и Каэдэ, даже ограниченные в манёвре и применении дальнобойных техник из-за близости союзников, успели прервать земной путь шестерых. Ещё четверых завалили телами воины из резерва и ополченцы. Но далось это дорогой ценой, уплатить которую предстояло ещё дважды, ведь из трёх десятков врагов, две трети оставались в строю.

Именно в этот момент, когда непрошенные гости уже успели получить по зубам, но всё ещё были уверены в победе, пришла долгожданная помощь. Сократившийся на три четверти отряд Кодзимы всё-таки прибыл. Пять самураев из двадцати сумели вырваться из клешней крабов.

Их оказалось недостаточно, чтобы уверенно переломить ход боя, ведь каждый уже успел выложиться на полную, потратив большую часть резерва чакры, но если не по качеству, то хотя бы по количеству элитных бойцов стороны почти сравнялись. — Пусть ополченцы скорее отходят! — выкрикнул Кодзима, с разбегу врываясь в смертельную карусель битвы, — пока они рядом мы не сможем биться в полную силу!

И это было так. Серпы чакры с одинаковой лёгкостью могли разрубать как врагов, так