— По четыре на каждого! — рявкнул я. — Держим!

Флаги пяти стихий вспыхнули в моих руках. Я вонзил древко металла в землю, и воздух рассекли клинки из светящегося серебра. Они ударили в чёрного волка, пробивая его бок, но тот лишь завыл и прыгнул вперёд. Следом я поднял флаг огня — столб пламени окутал пасть твари, и она зашаталась. Но сзади на меня бросилась змея, её тело свивалось, как живая плеть.

— Прикрою! — крикнул Ван Шун. Его меч вспыхнул холодным светом, отразив бросок змеи. Волк же снова ударил, и я использовал воду, превращая землю в вязкую жижу, чтобы сбить ему темп.

На другом фланге ревел Ло Цзюн. Его клинок описывал широкие дуги, отбивая лапы панцирного медведя. Клинок скользил по панцирю, оставляя лишь искры.

— Тан Фэн! Этот гад не пробивается! — рявкнул он.

Я метнул флаг дерева, и корни пронзили землю, оплетая лапы медведя. На миг тот застыл, и Ло Цзюн вложил всю Ци в удар. Меч вонзился глубже, прорезав слой панциря, и зверь заревел так, что в ушах зазвенело.

Третий крик донёсся с другой стороны — Ван Шун сражался сразу с двумя зверями. Его меч мелькал молнией, отражая удар за ударом, но плечо уже было залито кровью.

— Я держу! Не думайте обо мне! — прокричал он, и снова кинулся вперёд.

В центре же, позади нас, Юань Гун стоял у плиты формации. Лицо его было белым, губы дрожали, но пальцы не отрывались от рун. Поток Ци шёл непрерывно — он питал барьер, без которого вся эта армия уже рванула бы внутрь. Воины за стенами — наши люди — продолжали палить из арбалетов и бросать заклинания, но основной удар держали мы четверо.

Звери давили яростно. Мой флаг металла пробил шею змее, но её тело всё ещё било по земле, стараясь сбить меня. Волк, обожженный и израненный, прыгнул вновь, и я поставил перед ним каменную стену. Он проломил её грудью, и удар отбросил меня на несколько шагов. В глазах вспыхнули искры, но я стиснул зубы и поднялся.

— Не отступать! — выдохнул я и поднял сразу два флага — огонь и металл. Потоки соединились: пламя, пронизанное клинками света, хлынуло прямо в пасть волка. Его рёв оборвался хрипом, и туша рухнула к моим ногам.

Слева загрохотал удар. Ло Цзюн, истекая потом, вонзил свой меч в сердце медведя, когда руны на его панцире погасли. Справа Ван Шун, с лицом искаженным от напряжения, наконец срубил голову одной твари, но вторая прижала его к барьеру. Я метнул флаг ветра— мощный поток сбил зверя с ног, и Ван Шун успел нанести решающий удар.

Кровь залила землю. Запах паленой шерсти, жеваной плоти и металла стоял в воздухе. Мы едва дышали, но тела зверей валялись вокруг нас. Двенадцать мертвых чудовищ, и за каждым — раны, вырванные клоки одежды и израсходованная до капли Ци.

Я обернулся. На стенах люди кричали, поднимали оружие над головами. Усталые, заляпанные кровью, но живые.

Вечер опустился тяжелым серым полотном. На горизонте еще клубился дым от сожженных туш зверей, люди разбирали укрепления и латали барьер. Казалось, день закончился, но тогда над лесом раздался низкий гул.

Я поднял голову — и дыхание невольно сбилось.

Из облаков, словно из иной реальности, вышли три боевых летающих корабля. Не транспортники, не шаткие суда снабжения, а настоящие боевые единицы. Центральный корабль был настолько массивен, что заслонял половину закатного неба — словно гора, сорвавшаяся с небес. По бокам его сопровождали два поменьше, но каждый из них был больше, чем вся наша деревня. На корпусах вспыхивали защитные формации, в воздухе гудели пушки духовных кристаллов.

— Настоящие военные корабли… — прошептал кто-то из бойцов рядом, и я уловил в его голосе смесь восторга и страха.

Корабли шли медленно, и сердце невольно дрогнуло — неужели они пришли сюда, в нашу поддержку? Но нет. Лишь один из малых кораблей снизился, зависнув на высоте десятка метров, и открыл сияющий трап. Из света вышли люди.

Я сразу узнал их.

Ван Цзин. За его плечом шёл мужчина средних лет, но с таким давлением ауры, что люди вокруг невольно опускали головы. Ван Жэнь, его отец. За ними двигалась свита: несколько культиваторов основания духа и десяток телохранителей конденсации.

Они приземлились прямо перед воротами укрепленного двора, где держался мой отряд. Воины настороженно подняли арбалеты, но я сразу махнул рукой:

— Опустить оружие. Это гости.

Корабль, доставивший их, поднялся обратно в небо и вскоре вместе с другими двумя ушел дальше — к линии фронта. Их силуэт растворился в облаках, и стало ясно: это не подкрепление для нас. Это ударный флот, направленный в самую гущу сражений.

— Господин Тан, — первым шагнул вперёд Ван Цзин, кланяясь легко, но сдержанно. — Мы с отцом хотели осмотреть лагерь. Провинция заботится о том, чтобы все наши силы держались стойко.

Официальные слова звучали ровно, но я видел в его глазах скрытый смысл. Это не визит проверки. Это повод для разговора.

— Добро пожаловать, — ответил я сдержанно, не позволяя лишних эмоций. — Лагерь к вашим услугам.

Мы вошли внутрь. Люди вокруг делали вид, что продолжают заниматься своими делами, но каждый краем глаза следил за визитерами. Для всех остальных это выглядело как обычный смотр. Никто не должен был догадаться, что за этой встречей стояло большее.

Я проводил Ван Жэня и Ван Цзина в главный двор, где нас не услышит никто посторонний.

Настоящий разговор должен был начаться только здесь.

Глава 23

В шатре было тихо, словно весь лагерь исчез за толстыми стенами из ткани.

Мы сидели втроём: я, Ван Жэнь и его сын Ван Цзин. Никого больше, только тёплый свет лампы и тяжёлый запах свечного воска.

— Мне многое рассказал Цзин, — начал Ван Жэнь прямо, без лишних предисловий. Его голос был низким, но уверенным, будто каждое слово уже было взвешено заранее. — Я не знаю всех деталей ваших договорённостей. Но достаточно того, что я знаю суть: ты — не просто деревенский командир. Ты ученик эксперта, чьё имя лучше не называть вслух. И ты готов поддержать моего сына и меня в нашей борьбе за власть в клане.

Я молчал, лишь слегка кивнув. В его словах не было сомнения, только констатация факта.

— Ты должен понимать, — продолжил он, — это не союз кланов. Не союз ради знамени и общих залов. Это наш, личный договор. Союз ради силы, ради выгоды, ради