Впрочем, со слов старожилов, Страна Камыша и в свои лучшие годы не была особенно богата, выделяясь из подобных ей крошечных островных княжеств лишь обширными зарослями тростника.

До недавних пор, остров жил за счёт продажи дешёвой тростниковой бумаги мастерам печатей из Страны Водоворота. Но появление скрытых деревень разрушило привычные торговые маршруты. Изготовители фуин предпочли полностью перейти на более качественную бумагу из пропитанной чакрой древесины, которую теперь могли с невероятной скидкой закупать у союзников в Стране Огня. Из-за этого маленькая страна осталась без единственного источника дохода.

«Да уж…» — Поморщилась юная особа, задвигая очередные тяжёлые думы на край сознания и складывая пуховый футон в отдельную нишу. Поправив многослойную одежду, она неторопливо направилась к выходу из комнаты. Отодвинув перегородку, девочка выскользнула в залитый светом коридор, аккуратно ступив на скрипучие лакированные половицы.

Утренние лучи прохладного осеннего солнца прорывались сквозь полупрозрачные бумажные окна, создавая незабываемую таинственную атмосферу. Редкие пылинки медленно танцевали в потоках рассеянного света, наделяя обстановку невообразимым уютом.

Эта картина вызвала у девочки лёгкую нежную улыбку. Едва-едва приподняв уголки губ, она не отказала себе в удовольствии глубоко вдохнуть сухой запах старого дерева, солнца и пыли, что заполнил обращённую к светилу южную часть дома. Прошествовав до конца коридора, стараясь избегать самых скрипучих половиц, она аккуратно спустилась по узкой крутой лесенке, на первый этаж поместья.

В главном зале также было безлюдно и тихо, лишь мерное тиканье напольных часов, привезённых ещё её дедом из какой-то далёкой страны, нарушало эту сакральную тишину. Ни отца, ни его приближенных в доме не было, вместо них только пара полных самурайских доспехов следила за ней пустыми глазницами масок. Конечно, это было ожидаемо — уже месяц прошёл как отец уехал на собрание союзных феодалов, и, по-видимому, пробудет там ещё долго, но в сердце Аой все же теплилась робкая надежда на его скорое возвращение.

Пройдя главный зал насквозь, она распахнула закрытые на ночь перегородки и вышла на просторную энгаву. Крытая веранда по периметру окружала, засыпанный красной опавшей листвой, внутренний двор, в центре которого росло раскидистое кленовое дерево. Повинуясь смене сезонов, клён, от каждого порыва ветра, ронял клочки своего алого наряда, которые плавно кружась, опадали на покрытую инеем землю. Поёжившись от утренней прохлады, девочка прикрыла глаза, глубоко вбирая студёный, пахнущий влагой и прелой листвой, воздух. Под влиянием момента, в её голове сами собой сложились строчки короткого стихотворения:

«Клёна багряные листья кружатся,

На стылую землю ковром ложатся:

Осеннее утро…»

Но стоило ей подумать, что неплохо было бы выплеснуть прилив вдохновения на бумагу, как её окликнули:

— С добрым утром молодая госпожа. Надеюсь, вам хорошо спалось? Завтрак скоро будет готов, прикажете подать его в главном зале? — Поприветствовала её пожилая женщина, которая была одной из немногих слуг, несмотря ни на что оставшихся в поместье.

Выдохнув лёгкое облачко пара, девочка открыла глаза и, повернувшись к склонившейся в поклоне домоправительнице, с доброй улыбкой ответила:

— Доброе утро Саеко-сан. Да, все хорошо, а завтрак принесите пожалуйста в чайную комнату, через час.

— Как вам будет угодно. — Улыбнулась в ответ женщина.

Попятившись на пару шагов, слуга отвернулась и поспешила вернуться к своим обязанностям, предоставив госпоже возможность заняться ежедневными упражнениями.

Раз поэтическое настроение все равно было упущено, девочка решила перейти к утренней разминке. Идти в додзё она не хотела, а потому решила провести тренировку прямо во дворе. Переоблачаться в тренировочную одежду ей было не нужно, а потому, надев мягкие плетёные сандалии, она сразу соскочила с веранды, прямо на влажное от тающего инея покрывало из опавшей красной листвы.

Прежде чем начать, она направилась к наполненной дождевой водой деревянной бадье, стоящей в углу двора. Проломив тонкую корочку льда и выловив плавающий в студёной воде листок, она принялась смывать с лица остатки утренней вялости. Вода обожгла нежную кожу холодом, заставив поёжиться от пробежавших по телу мурашек, но отлично придала бодрости. Быстро закончив с умыванием, девочка, чтобы согреться, сразу поспешила начать разминку.

Необычный комплекс упражнений, который она выполняла, со стороны напоминал плавный чарующий танец. Её фигура, порхающая среди опадающих листьев, могла бы легко заворожить любого случайного зрителя, заставив его забыть обо всем на свете. Каждое движение было нечеловечески совершенным, но сама девочка этого не замечала, провалившись в своеобразный транс. Это было похоже на озарение, или божественное откровение. Она внезапно начала интуитивно понимать, что и как нужно делать, чтобы выполнить каждое движение абсолютно идеально.

Шли минуты, а темп лишь нарастал. Не обращая внимания на время, Аой продолжала вплетать в плавную гармонию танца всё новые и новые движения и формы.

Вышедшая на веранду, чтобы позвать госпожу к завтраку, служанка, так и застыла с открытым ртом, увидев танец принцессы. Но все же, ничто в этом мире не может длиться вечно, закончился и этот прекрасный вальс с кленовыми листьями.

Девочка очнулась от транса и начала растеряно озираться. Она прекрасно помнила, что и как делала во время тренировки, но с определённого момента совершенно перестала контролировать свои движения, выполняя их на автомате, будто марионетка послушная чужой воле. «Неужели это тоже последствия сегодняшнего сна?» — Беззвучно прошептали её пересохшие губы…

Следом за принцессой пришла в себя и ошеломлённая служанка:

— Госпожа вы были неподражаемы! Увидев ваш танец все Дайме архипелага, выстроятся в очередь, чтобы просить вашей руки! — Восхищённо воскликнула пожилая женщина.

Но девочка пропустила комплименты мимо ушей. Да, танец был красив, только это не главное; с трепетом в сердце она осознала, что каждое движение в нём, каждый шаг, каждый взмах руки, нацелены отнюдь не на красоту, а на жестокое убийство. Стоит ей выполнить эти ката, держа в руке меч, как чарующий вальс, тотчас превратится в кровавый вихрь, где вместо осенних листьев, будут кружиться отсечённые конечности. Перед внутренним взором предстала картина кошмарной резни, от вида которой мороз шёл по коже.

Вдруг на руку девочки опустилась одинокая снежинка. Она поднесла её к лицу, чтобы рассмотреть поближе. Разглядывая тонкое ледяное кружево, она отстранённо спросила:

— Скажи, Саеко… ты веришь в реинкарнацию?

— Почему вы спрашиваете, юная госпожа? Что-то случилось? — Растеряно и обеспокоено поинтересовалась женщина.

— Просто интересно. — С яркой безмятежной улыбкой обернулась девочка к служанке. — Так как, ответишь?

Несмотря на улыбку,