«Прощай… единственный человек во всем мире… который мог сделать меня счастливой.»

На руки мужчины опала девушка с пронзённым сердцем:

— Отлично. Кенпачи Зараки. Вот… и все.

— Все? Эй. Ты, что умирать собралась? Ээй, не умирай. Я… ещё не… Пожалуйста… не умирай… Пожалуйста, не умирай! — удивлённо и беспомощно повторял сильнейший воин.

«Как мило ты… все тот же ребёнок, которого я когда-то встретила. Что тебе не нравится? Ты вернул себе свою силу и смог победить меня. Конечно, большинство сражений станут для тебя лишь детскими забавами. Но сейчас… у тебя есть враги, чтобы сражаться с ними… и друзья, с которыми ты тоже можешь устроить драку… И самое главное… твой «напарник» проснулся вместе с тобой…»

«А я… Все, что было у меня… я отдаю тебе. Все… до конца. Имя Кенпачи… которое я не смогла передать тебе в тот раз… наконец переходит к своему законному владельцу. Моя смерть близка Кенпачи Зараки… но не стоит из-за этого плакать.»

«Так приятно умереть… наконец завершив своё дело.»

____________

523-527 главы манги «Блич».

Глава 1

Тринадцатилетняя девочка открыла синие глаза, уткнувшись невидящим взглядом в набранный из тонких планок деревянный потолок. Сегодняшний сон оказался весьма шокирующим, что отчётливо демонстрировал липкий холодный пот, стекающий по её вискам.

Ей и до этого снились похожие сны, но они никогда не были такими реальными как этой ночью. Раньше это было похоже на неясные смазанные образы в тумане, теперь же, все происходило будто наяву. Безжалостная дуэль посреди бесконечного чёрного пространства отпечаталась в разуме пылающим клеймом. Удары, разрубающие беззащитную плоть, мистические техники, исцеляющие смертельные раны, солёный привкус крови и упоение битвой, все это было таким реальным и неуловимо знакомым…

Дикая жажда крови и безумный азарт сражения насмерть пробуждали что-то неопознанное в глубине её души, вызывали какую-то болезненную эйфорию. Ярость, боль, наслаждение — все смешалось в причудливом кровавом танце смерти. Разобраться в какофонии противоречивых чувств, принесённых ночным видением, было решительно невозможно.

Подняв руку ко лбу, и тыльной стороной ладони, прикрыв глаза от света, девочка глубоко вдохнула, успокаивая трепещущее от бушующих эмоций сердце. Смахнув собравшиеся в уголках глаз жемчужины слез, она решительно откинула тонкое одеяло и, сев в постели, обвела внимательным взглядом привычную обстановку своих покоев.

Просторная и как всегда почти пустая комната. Лёгкие раздвижные сёдзи из полупрозрачной бумаги и тростниковые татами на полу. Свиток живописи с рисунком цветущих камышей на стене, а в углу низенький резной столик с незаконченной осенней икебаной. Все это было привычным, но после столь реалистичного и безумного сна, воспринималось совершенно иначе. Теперь покой и уют родного дома, казались такими хрупкими и мимолётными, словно одного неловкого движения, случайного дуновения ветра, достаточно, чтобы разрушить безмятежное спокойствие этого места. А вслед за спокойствием рухнут и сами стены старинного особняка, потянув за собой в пучины клубящейся тьмы и весь вековой уклад крошечного островного княжества.

Но поддаваться тягучей меланхолии юная принцесса не собиралась. Тревожные и бредовые мысли об иллюзорности бытия уступили место более вдумчивому анализу произошедших в ней перемен. Достав из-под футона красиво украшенный гребень из можжевеловой древесины, она аккуратно провела им по спутанным после сна густым чёрным волосам. Степенно расчёсывая свою длинную шелковистую гриву, она погрузилась в размышления о природе ночного видения.

Дева воительница из грёз, устрашающая, но прекрасная, опасная, даже жестокая, но вместе с тем милосердная и нежная, нашла какой-то мистический отклик в глубине её естества. А отражение сверкающих сапфировых очей в глазах врага и обнажённом металле клинков было таким родным, таким знакомым. Она не гадала, где бы могла видеть этот пронзительный взор, все было и так кристально ясно — она ежедневно наблюдала его в зеркалах…

Чем больше девочка думала о пугающем сходстве между ней и девушкой из видения, тем сильнее она убеждалась в сверхъестественной природе произошедшего. Вспоминая рассказы изредка забредающих на остров странствующих монахов, молодая принцесса крошечной страны все больше склонялась к одной конкретной догадке. Однако может ли это действительно быть правдой? Неужели странные сны, это признаки пробуждения памяти прошлого воплощения её души? А если так, то…

Сегодня она познала смерть. Её сон окончился трагически. Распростёртая на руках своего убийцы она нежно шептала ему слова утешения. Была ли в этом справедливость, или высшая цель? Нет — ничего такого. Приказ, желание передать свой титул, жажда смертельной битвы — все это лишь повод. Повод покинуть мир, неспособный дать ей счастья.

«Кенпачи может быть только один — это закон и судьба. Потому что, когда один сильный человек находит другого, они перестают использовать свой меч лишь для себя. Внезапно у их мечей появляется цель — убить или возвысить противника.» — Эти слова до сих пор эхом звучали в её голове. Истина ли это? Что значит быть сильнейшим? И её меч…

Не странно ли? С самого начала было ясно, что её противник гораздо слабее. Она могла убить его тысячу раз, восьмью тысячами разных способов, но специально не наносила смертельного удара. Мало того, она лечила своего врага. Передавала ему собственную силу! И ради чего? Чтобы в конце обессиленной, добровольно упасть на его клинок! Сделать его сильнее! Своими руками преподнести ему титул сильнейшего мечника. Что это как не жест отчаяния? Разочарования миром, не пожелавшим дать ей действительно достойного соперника. Единственный человек во всем мире, который имел шанс сделать её счастливой, так ничего и не понял.

Заметив, что, углубившись в анализ, медленно, но верно теряет границы собственного «Я» и начинает ассоциировать себя с воительницей из сновиденья, девочка поспешила укротить навязчивые мысли. Не смотря ни на какие сны, она — Ашихана Аой, принцесса Страны Камыша, а не Унохана Ячиру.

Тяжело вздохнув, она отложила в сторону гребень, алой лентой собрала волосы в низкий хвост и, встав с постели, укуталась в утеплённое тёмно-синее кимоно, все это время, аккуратно лежавшее у изголовья.

Раньше она могла бы позвать служанку для помощи в утренних процедурах, но не теперь. Уже несколько лет семья Ашихана находилась на грани разорения и содержать множество слуг, стало попросту не на что. К сожалению, бедственное положение княжеского рода выражалось не только в опустевших коридорах.