Ведьма на него оторопело посмотрела. Она совсем запамятовала, что утром раба прокляла.

— Ой, — Ягда рукой взмахнула, да речь ему вернула.

— Ведьма… — прошипел раб.

Ну вот, то “бабушка Яга”, да “бабушка Яга”, а прокляни разок, так сразу “ведьма”. Что за люди пошли… Хотя Ягде даже нравилось, когда ее “ведьмой” кликали. Сразу становилось ясно, что с человечишками она не водиться.

— Ужин приготовил? — как ни в чем не бывало спросила ведьма.

— Приготовил, — сквозь зубы ответил раб.

— Вот и славненько, — Ягда улыбнулась.

Она раба взором окинула. Уж слишком он раздраженным был, злым. Даже странно стало… Проклятье то безобидное, да и рабу говорить все равно не с кем. Так отчего ж он так свирепо на ведьму смотрит? Еще и молчит…

— Потопали, я сначала раны твои осмотрю, — хоть Ягда и не хотела этого признавать, да маленько вину перед рабом чувствовала. Решила таким способом ее загладить.

Он ничего не говорил ведьме. Молча взял табуретку и пошел в соседнюю комнату.

Ягда за ним последовала. Раб сразу стал пытаться с себя рубаху стягивать, да только вновь не вышло. Ведьма подошла, снять помогла, а у раба все это время желавки по скулам ходили.

Ягда не удержалась, да в рот к нему залезла своими костлявыми пальцами с бородавками, да желтыми ногтями.

Он чуть ли не выплюнул ее пальцы.

— Ведьма ты что творишь? — не выдержал раб.

— Дык проверяю на месте ли язык, а то мало проглотил, — она демонстративно губы свои облизала, — да со мной не поделился…

— О чем ты?

— Да ты будто в рот воды набрал… Уж слишком подозрительно…

Раб продолжал вопросительно смотреть на ведьму.

— Слишком молчаливый, — обреченно объяснила ведьма.

— Ты ничего не спрашивала, чтобы я что-то отвечал, — пожал плечами, точнее одним левым плечом раб.

В этот раз Ягда раны обработала намного быстрее, то ли от того, что руку набила, то ли из-за того, что заживали они быстрехонько. Даже раб удивился такой скорости.

— Все?

— На, еще это выпей, — она ему склянку с зельем протянула, — и все.

— Это для “мужской силы”? — подняв брови спросил раб, припомнив вчерашний вечер.

— Милок скелетообразный, в твоем случае никакое зелье не поможет, — Ягда же вспомнила друга верного слова — мол, бабка 120-летняя не в его вкусе… — Пей, давай!

Он раздраженно вздохнул, но все равно выпил все до последней капельки.

Ведьма вернулась к печке — от трат магических во время исцеления, она успела проголодаться. Взяла чугунок из печи, да наложила себе полную миску.

Раб табуретку к столу вернул.

— Ты ужинал? — старуха на него глянула.

— Нет.

Ягда взяла еще одну миску, да щедро рабу еды наложила.

— Я в другой комнате поем, — он взял миску и уж было направился туда.

— Отчего? — удивилась ведьма.

— Мне так удобнее будет.

— Милок скелетообразный, сядь за стол, — неладное Ягда заподозрила.

Он молча сел за стол, да к пище не притронулся.

— Кушай давай.

— Я не голоден, — ведьма ложь учуяла.

— Неужто отраву мне подмешал? — она глаза сощурила.

Раб спокойно мог это сделать — все ведьмины снадобья, да травы в открытом месте лежат. Ведьма ничего не прятала, да и он сам видел, как и из чего она мазь готовила. А коли некромант, то в ядах должен знать толк. Хоть яды, да отравы навряд ли вред Ягде принесут, но отчего-то ей обидно стало.

— Ты думаешь, что я паду настолько низко, что стану отравлять старуху?! — раб вспыхнул.

А это было чистейшей правдой, уж она в этом блестяще разбиралась. Никакой человечишка ей соврать не сможет. Ведьма совсем запуталась.

— Отчего ж пищу при мне не ешь? — не унималась Ягда.

Раб на нее с такой злобой посмотрел, но ничего не сказал. Взял ложку в левую руку… И тут до ведьмы стало доходить “отчего”. Ложка в руке нерабочей тряслась, он никак ей набрать пищу не мог — она дрожала настолько сильно, что все обратно в миску падало и оставался раб с пустой ложкой.

— Милок, а у тебя всю жизнь так али недавно началось?

— Ты о чем?

— Не должны так руки трястись…

— Не знаю… Я только у тебя это заметил, — он перестал пытаться что-то набрать и бросил ложку обратно в миску.

— Значит до рабства такого не было?

На слове “рабства” он дернулся, да в лице переменился. Видимо не по нраву ему теперешняя роль. Да и кому быть рабом понравиться? Только извращенцам, и то не всем.

— Не было, — холодно подтвердил он.

Ягда из-за стола встала, да к нему подошла.

— Дай мне руку.

Он безропотно подал ей трясущуюся руку. Ведьма его ладонь на своей расположила, дабы дрожь ощущать, а другой стала прощупывать, ища причину недуга.

— Пучки у тебя потухли, — ее палец упирался в область чуть ниже плеча, — Вот тут.

— Пучки?

— Это потоки из макушки твоей, когда соединятся пучки получаются…Если б не они, то вряд ли ты бы двигаться могу, — задумчиво объяснила ведьма.

— Ты про нервную систему?

— Не слыхала о такой, — Ягда еще раз по руке его поводила, — Не двигайся сейчас.

— Хорошо.

Ведьма вздохнула, да стала пучкам привычный свет возвращать. Это был процесс долгий, кропотливый… Нужно точечно в каждый пучок силушку магическую влить, дабы он снова загорелся, да поток восстановился. Со временем, рука раба стала все меньше и меньше трястись, а затем и вовсе перестала.

Раб же внимательно на ладонь старухи смотрел, в которой его кисть находилась. На миг она вовсе перестала походить на руку ведьмину — стала молодой, опрятной, но вдруг пошла рябь и странное ведение исчезло.

Ягда тяжело вздохнула.

— Попробуй теперь, — она указала на тарелку, а сама к его правой руке подошла.

Когда проверяла его, пучки с потоками проверить запамятовало. Ведьма вновь по ней своими ладонями морщинистыми проходиться стала, да нахмурилась.

— Все плохо? — спросил раб, когда она уже на место уселась.

— Любопытненько, — поправила его ведьма.

Он вопросительно смотрел на ведьму, ожидая ответа, а так пока ужин свой за обе щеки уплетала.

— Там вообще пучков нет, — с набитым