Дракон издал оглушительный рёв и выпустил пламя. Гарри успел отскочить, но с него слетела мантия.

— Вот же он! — завопил Бэгмен.

Гарри был почти у самого яйца, но теперь хвосторога его видела. Её жёлтые глаза сузились, огромная пасть уже раскрывалась, готовясь изрыгнуть пламя. Медлить было нельзя.

— Конъюнктивитус! — взревел Гарри, вкладывая в заклинание всю свою волю.

Яркая вспышка ударила дракону прямо в глаза. Чудовище отшатнулось с оглушительным рёвом, на мгновение ослеплённое. Этого оказалось достаточно. Пальцы Гарри сомкнулись на прохладной поверхности золотого яйца, и он уже бежал к спасительному выходу.

— Не-ве-ро-ятно! — проревел Бэгмен, и его голос, полный неподдельного восхищения, заглушил на мгновение даже рёв толпы. — Вы только что видели это своими глазами! Потрясающая хладнокровность! В решающий момент, когда, казалось, всё было потеряно, Гарри Поттер не растерялся! Ослепить дракона! Просто, но гениально! Я не уверен, оценит ли жюри столь изящное исполнение заклинания, но смекалку и волю к победе у него не отнять!

Аплодисменты, нарастая как снежный ком, обрушились на стадион. Гарри, уже стоя за ограждением, тяжело дышал, всё ещё сжимая в объятиях золотое яйцо. Он сделал это. Он выжил.

В палатке он не мог усидеть. Так и не отдышавшись, Гарри вышел.

В крови всё ещё кипел адреналин. Хотел посмотреть, что происходит снаружи. А там его ждали знакомые лица.

— Прекрасно, Поттер! — воскликнула профессор МакГонагалл. От неё это небывалая похвала.

— Ты сладил, Гарри! — басил Хагрид. — Сладил! Да с кем! С самой хвосторогой, а ты слыхал слова Чарли, что она самый…

— Спасибо, Хагрид!

Профессор Грюм был тоже очень доволен, его волшебный глаз как волчок вращался в глазнице.

— Просто и красиво, Поттер, — прохрипел он.

Но Гарри смотрел на Рона, который был очень бледен и таращился на Гарри, как на призрак.

— Гарри, — на редкость серьёзно сказал он, — кто бы ни положил твоё имя в Кубок, я понял: он хочет тебя убить!

— Пришел мириться? — слегка улыбаясь, произнес Гарри.

Рон побагровел.

— Ну… Можно и так сказать… — Смущенно ответил тот.

— Да пошел ты, Рон. — Лицо Гарри неожиданно сделалось серьезным. Оттолкнул его и направился в замок. Тот так и остался стоять как вкопанный.

Гарри уже всё давно для себя решил. Такой друг ему не нужен. Предательство он не готов простить.

«До чего же это мерзко и низко. Пришел мириться сразу после моей победы. А если бы я не победил, если бы я стал инвалидом как Седрик? Тогда бы не стал мириться? Зачем ему друг-калека?»

Вечером все собрались в Большом зале. Гермиона сидела с Джинни. На Гарри она так и не посмотрела. Золотые тарелки и кубки сияли при свете сотен свечей, но обычного шума и смеха не было — воздух был густ от напряжения и приглушённых разговоров. Все ждали речь директора.

Когда Дамблдор поднялся со своего места, тишина воцарилась мгновенная и абсолютная.

— Дорогие друзья, — начал он, и его голос, без всякого усиления, достиг каждого уголка зала. — Мы собрались здесь после дня, полного как триумфа, так и трагедии. Прежде чем объявить результаты, я хочу обратить ваше внимание на то, что случилось с одним из наших чемпионов.

— Седрик Диггори проявил сегодня незаурядную храбрость, столкнувшись с невероятной опасностью. К огромному сожалению, он получил тяжёлое ранение и потерял руку. От всего Хогвартса я выражаю ему и его семье самые искренние соболезнования.

По залу пронёсся сочувственный гул. Дамблдор подождал, пока стихнут голоса.

— А теперь к результатам испытания, — продолжил он. — Мадемуазель Флёр Делакур, вы проявили изящество и точность. Судьи присудили вам тридцать пять очков и почётное третье место.

— Мистер Гарри Поттер, несмотря на ваш юный возраст, вы сегодня проявили небывалую отвагу и смекалку. Тридцать семь очков и второе место.

— И мистер Виктор Крам, ваша тактика была мощной и эффективной. Сорок очков и первое место в этом испытании. Поздравляю всех вас. Вы пережили…

Бартемий Крауч мрачным шагом подошел к директору. Он слегка наклонился к Дамблдору, что-то быстро прошептав ему на ухо. Альбус на мгновение замер, и по его лицу, обычно невозмутимому, пробежала тень раздражения. Почти незаметно для остальных он отступил на шаг, уступая место чиновнику Министерства.

Крауч выпрямился, откашлялся, и его голос, сухой и официальный, прорезал воздух.

— Ввиду неправомерного использования мантии-невидимки Гарри Поттером, — начал он, переминая пальцами, — данный игрок лишается всех заработанных очков и опускается на третье место в турнирном зачете. Данный артефакт будет изъят до конца турнира.

По залу прокатилась волна возгласов и недоумённого шёпота. Гарри почувствовал, как у него похолодели руки.

— В правилах ни слова не сказано про мантию-невидимку! — Неожиданно, это была… Гермиона, её щёки пылали. — Это атрибут одежды! Носить одежду не запрещено!

Крауч медленно повернул голову в её сторону, его взгляд был ледяным.

— Это не просто атрибут одежды, мисс, — парировал он официальным голосом. — Мы не могли предположить, что у одного из участников окажется столь могущественный артефакт. Мы считаем, что он даёт существенное преимущество перед другими участниками. Решение о его запрете уже принято, и возражения не принимаются.

— Продолжайте пир.

Глава 10. Ванная для Виктора Крама

Пир закончился и ученики расходились по гостиным. Едва Гарри переступил порог, как его встретили оглушительными овациями, криками и аплодисментами. Десятки гриффиндорцев высыпали из-за столов и кресел, выкрикивая его имя и хлопая по спине.

— Наш чемпион! — проревел кто-то из толпы.

— Дайте пройти герою! — весело крикнул Фред Уизли, пробираясь сквозь толпу.

— Освободите дорогу победителю хвостороги! — подхватил Джордж.

Воздух свистел от запущенных Фредом и Джорджем миниатюрных фейерверков в виде драконов, которые рассыпались по комнате золотистыми искрами.

— Дай взглянуть на эту штуковину! — потребовал Фред. — Интересно, если его встряхнуть, из него выпадет цыпленок-дракончик? Мог бы стать нашим новым талисманом!

— Мы, конечно, видели его с трибуны, — сказал Джордж, широко ухмыляясь. — Но хочется рассмотреть трофей вблизи! Давай давай, очкарик, принеси его.

У Гарри не оставалось сил спорить, да он и не горел таким желанием. Ведь это внезапное внимание к себе, на удивление, прекрасно помогает заглушить одиночество в его душе.

— Пожалуйста, — глухо произнёс Гарри, вернувшись из спальни. Оно было удивительно тяжёлым.

Джордж свистнул, принимая его.

— Пусть и не надеется, что мы забыли про пари, Джордж! — подмигнул Фред зрителям. — Пять галлеонов с Забини, решившего, что Поттер не протянет и минуты! А он вот он, целый и невредимый, и даже с золотым сувениром!

В стороне от всеобщего веселья,