– Не подходи. – Думала, не способна вытолкнуть ни слова из сдавившего колючей проволокой горла, но удалось. – Не смей.

Голос осипший, но виной тому полнейшая пустота внутри, в том месте, где раньше билось сердце.

– Марина.

– На надо! – Как истеричка. Так громко, что стало больно дышать. Звенящая ярость в голосе и такая же во взгляде – вот всё, что не давало предательским слезам пролиться. – Убери свои руки, убери руки!

Но Никита не слушал. Он стиснул мои плечи и встряхнул дрожащее тело, буравя взглядом пылающие ненавистью глаза.

– Послушай.

Да пошел ты! Взбрыкнула, попыталась ударить его ногой, поцарапать рукой. Пресек мои попытки. Швырнул в комнату и захлопнул дверь спальни, надвигаясь на меня.

– Не смей!

Отскочила от кровати к противоположной стене. Подальше от этого мудака. Лишь бы не видеть его красивого ненавистного лица. Лишь бы не ощущать этот давящий взгляд. Не слышать проникающий под кожу голос.

– Она лжет тебе. Марина, она…

– Заткнись! Простой уйдите!

Не слушал. В два счета поймал, дернул на себя, но тут же зашипел, когда один из ударов достиг цели. Швырнул к стене и прижал своим телом, блокируя попытки бороться. Запястья прострелило болью, когда он стиснул их, не давая нанести очередной удар.

– Ты должна выслушать меня.

– Пусти…

Сжал челюсть, заставляя смотреть в эти полные тьмы глаза. Он так же тяжело дышал, и при каждом вдохе вжимал меня в стену все сильнее, так, чтобы не оставалось сомнений, он тут главный. А я только шавка, которая посмела дать отпор хозяину. Но попытка провалилась. И теперь он сделает всё, чтобы впредь я знала свое место. Но я предпочту сдохнуть, чем стелиться к ногам этого мудака.

– Ты должна мне верить. Ты дала слово.