«Что ты делаешь, дурак? Что – ты – делаешь?

«Плевать. Жалеть буду завтра. Сегодня я желаю её. Боже, как же я хочу её».

Они занялись любовью. Она стонала под ним, извивалась, была очень страстной. Он понимал, что у неё мало опыта. Он видел незажившие шрамы на её животе и старался быть нежным и аккуратным. И у него это получалось. Роме нужна забота о ней не меньше, чем она нужна ей самой. Как же он жаждал защитить эту девушку, любить её, освободить от угнетающего преследования. В этот момент она казалась той самой, которую он так долго искал.

Всё закончилось одновременно для обоих, и они лежали укрывшись одеялом на кровати, в которой Алиса привыкла спать одна. Мысли о сделанном ещё не мучали, и они наслаждались моментом.

Рома лежал, поглаживая волосы девушки, которые разметались по его груди. Алиса смотрела в никуда, загадочно улыбаясь.

– Мы пожалеем об этом? – спросил Рома, нарушив тишину.

– Возможно. Но не сейчас.

– Не сейчас. – Подтвердил он и поцеловал её в голову, ощутив жасминовый запах волос.

Через какое-то время Рома продолжил тему, на которой они остановились до того, как занялись любовью.

«Любовью».

– Ты говорила, что Денис тебя поцеловал. Что произошло после?

– Я ощутила нечто странное, – плохие воспоминания добавили её голосу грусти. – Мне показалось, будто засыпаю, что ли. Словно меня куда-то уносит, но не могу понять куда. Я почувствовала слабость, но в то же время в этом поцелуе крылась какая-то сила, такая, что влияла на моё состояние. Я не могу передать это словами. Полагаю, что каким-то образом Денис хотел либо убить меня, либо… Звучит смешно, мне почудилось, он хочет таким образом вырваться в наш мир.

– В наш мир? – уточнил Рома. Его ранние подозрения на этот счёт заиграли новыми красками. Это то, о чём говорила Ника. – То есть если принять во внимание тот факт, что видела твоя мама, то вполне возможно, он хотел вселиться в твоё тело?

– Я не знаю. Это так глупо звучит.

«Не факт».

– Не глупо. Мы много чего пережили, во что невозможно поверить. И всё же интересно, почему он выбрал тебя? Неужели больше некого было? А если он хочет материализоваться в твоё тело, то зачем? Как минимум мог бы выбрать для этих целей мужчину.

Алиса вздохнула.

– Да потому что он не успокоился. Он помешался на мне, я знаю. Как ещё объяснить его стремление убить меня? Если бы любил и хотел спасти, как он говорил в подвале, то позволил бы военным меня просто увести. Он псих, Ром, помешанный, понимаешь? И теперь добивает меня.

– И знаешь, из-за его привязанности к тебе и твоих воспоминаний о нём, может, ему легче именно в твой сон проникать. У вас наверняка есть ментальная связь. Похоже, он питается твоим страхом.

– Что?

– Ну, некая связь возможна между вами. Как ни крути, ты о нём думаешь, он в твоих воспоминаниях. Возможно, это каким-то образом и позволяет ему проникать именно к тебе в сны, а не к кому-нибудь другому.

– Может быть. А что ты имел в виду, когда сказал, что он питается моим страхом?

– Раньше, когда появлялся, он был монстром. И каждый твой сон был страшнее предыдущего. Ему необходим был твой страх, чтобы обрести человеческий облик и набраться сил. Мне так кажется.

Алиса ничего не ответила и тихонько заплакала. Рома буквально пропитался её болью. Ему было так жаль эту девочку, он знал, что должен что-то сделать, чтобы остановить происходящее с ней безумие. После близости видеть её слёзы стало невыносимым.

– Алис?

– Что?

– Ты веришь мне?

– Да.

– Доверишься, если я предложу что-то безумное?

– Безумнее того, что мы сейчас сделали?

Рома улыбнулся. И она тоже.

– Нет, ну не настолько, конечно, – пошутил он.

– Тогда доверюсь.

– Я хочу покончить с этим. У меня есть план, но тогда нам придётся перенести сеанс хотя бы на послезавтра.

– Какой план?

– Пока не готов сказать. Может, позже, когда всё обдумаю.

Алиса отодвинулась, легла на подушку и посмотрела на него.

– Я не знаю, как мне пережить эти две ночи. А вдруг произойдёт непоправимое?

Рома боялся этого не меньше, чем она, а после того, что произошло между ними, возможно, даже больше.

– Думаю, нет. Теория, что ему тоже нужны передышки после наших с ним битв, вроде работает.

– Ага. Вроде. Я всё равно боюсь.

«Господи, как хочется сейчас её обнять и защитить от всех угроз этого мира».

– Не бойся, мы справимся. А теперь мне пора, скоро твоя подруга придёт.

Алиса ничего не ответила. Смущаясь, она принялась искать трусики и бюстгальтер. Рома, отвернувшись, оделся.

Они вышли из спальни, Рома забрал из кухни кофту и замер возле стола. Девушка смотрела на него снизу вверх, приобняв.

– А что будет с нами? – спросила она.

– В смысле?

– Ты знаешь, в каком смысле.

«Ох, спроси что-нибудь полегче».

– Сначала, надо разобраться с твоими снами.

Алиса продолжала испытывать его взглядом. Роме стало неуютно.

– Ну а если разберёмся? Или, наоборот, не разберёмся. Что тогда будем делать, при любом из этих раскладов?

«Как же так ответить, чтобы не обидеть? И ведь самое печальное, что сам не знаю».

– Сегодня с моей стороны это был не просто порыв, а что-то большее. Вот что я могу тебе сказать с уверенностью.

– Для меня тоже, – ответила Алиса, и по выражению её лица Рома понял, что ответил правильно.

– Значит, всё будет хорошо, – заключил он. – А теперь, – Рома чмокнул её в щёку, – готовься. Возможно, я кое-кого с собой приведу на следующий сеанс.

– Кого? – удивилась Алиса.

– Потом узнаешь. Мне пора.

Она встала на носочки и поцеловала Рому в губы. Ему понравилось. Грудь наполнилась теплом.

Неужто он что-то к ней испытывает?

Похоже на то.

Рома покинул квартиру со смешанными чувствами. Всё произошедшее, всё предстоящее необходимо тщательно обдумать. Но утром, когда в голове прояснится.

Добравшись до дома, он помылся и лёг спать. Уснул почти мгновенно.

10

Каскад окончательно выдохся.

Укутавшись в спальный мешок в сыром блиндаже, он анализировал в голове чувства и ощущения, что испытывал сейчас.

Он дошёл до того состояния, когда прошлое кажется нереальным, будущее – невозможным, а настоящее – настолько унылым и безысходным, что не имеет значения.

Естественно, он продолжал выполнять задачи. Естественно, он до сих пор держал оборону на вверенном ему участке, пытаясь сохранить жизни людей и пресекая все попытки противника подобраться к ним. Однако слишком много вещей стали настолько очевидными, что даже