— Ничего у тебя не выйдет, — произносит Леший с нажимом. — Командир за тобой вернётся, и очень скоро.

— Я тоже этого хочу, — тихо отвечает Виталия.

Она высвобождается из объятий деликатно. Оправляется изящно, но Лешему очень уж хочется навести полный порядок, чтоб недоговорённостей никаких не осталось.

— А знаешь ли ты, девушка, сколь много у Юрия Михайловича нашего, то есть у Шумера, крестников в Донецкой агломерации?

— О чём это вы? Юрий Михайлович — верующий человек. Это всем известно. Храм посещает…

Довольный её недоумением, Леший продолжает:

— От разных женщин крестники. Двое из них с одного года рождения, но повторяю: от разных женщин! И чему же тут удивляться? Мужиков повыбило, а наш Юрий Михайлович, хоть и росту небольшого и ноги кривоваты, но всё равно мужчина видный. И глаза у него красивые, как уголья горят. Особенно когда нас матами кроет. А куда ж нам без матов-то в боевой обстановке?.. Эй, подальше от двери!!! Слышу новый выход!!!

Так, затолкав юную деву в дальний угол блиндажа, подальше от свистящих снаружи раскалённых осколков, уроженец Ростовской губернии наслаждался её печальным смятением ещё несколько долгих минут, до тех пор, пока миномётный обстрел полностью не прекратился.

Глава 2

Когда важна только крепость руки

Они расселись в тени кунга на пожухлой от летнего солнца траве. Завтра им выдвигаться на задачу, в серую зону. Их работа — постоянно меняя позицию, вести беспокоящий огонь по расположению противника. А сегодня небольшая передышка. Из тыла, кроме обычного довольствия, подвезли экзотические фрукты: бананы, апельсины, киви в мохнатой коричневой кожуре, твёрдые, как камни. Это в конце лета, когда хочется абрикосов и арбуза, но всё равно праздник!

Дядя Серёжа поручил Назару Соломахе как самому опытному бойцу их миномётного расчёта обучать новобранцев. Обучение идёт по рваной книжке с пожелтевшими обтрёпанными страницами и штампами давно расформированной ВЧ армии СССР. Откуда командир достал такую?

— Всё было хорошо, пока нам не навязали этих мобилизованных. И почему я должен читать им «наставление»? Почему, к примеру, не ты? — проговорил Соломаха, растерянно листая «Наставление по стрелковому делу (НСД-40 82БМ) 82-мм батальонный миномет НКО СССР».

— Говори мовою, иностранцы почує, знову буде справа[2], — проговорил лучший друг Соломахи из новых, приобретённых уже на войне побратимов по имени Филипп Панченко, или Птаха, — такой Филиппу дали позывной.

— А они услышат. Обязательно услышат, потому что книжка эта Наркомата обороны СССР напечатана на русском языке, а на мове таких книжек не бывает. И миномётов таких в Украине не производят…

— Тихіше! Тихіше! Мобіки йдуть…

Соломаха настороженно огляделся. По проторенной дорожке меж остовов двух некогда вполне приличных кирпичных домов, превратившихся ныне в прокопчённые руины, в их сторону действительно двигались двое новобранцев — Вовка Пивторак и Тимофей Игнатенко. Оба уже получили позывные — Свист и Клоун соответственно. Двигались они гуськом. Трусоватый Пивторак отпустил Игнатенко шагов на десять вперёд себя. Сам двигался медленно, ступая на мысок, как балерина или цирковой канатоходец.

Соломаха выругался и снова принялся изучать брошюру.

— Я по этой брошюре буду их учить. Пивторак вроде бы грамотный. На филолога учился в университете. Или на философа?.. А Игнатенко, наоборот, тупой селюк и русского почти не понимает. Или делает вид… Да и к чему такого учить? Он всего лишь подносчик.

— Подносить тоже надо уметь. Такой тебе поднесёт. Эх, загинули наши побратимы, жалко ребят! Вместо них вон что нам подсунули! …

Птаха закурил, огляделся настороженным зверьком и продолжил:

— Слушай, Соломаха. Та я опять девку бачив.

— Ты всюду их бачив. Только их и бачив, а мне нет дела. У меня жена…

— Блондинка, шея как башня из слоновой кости, глаза как блюдца и голубые. Один недостаток — тощевата…

— Молодой девушке здесь не место. Да и откуда ей взяться? Привиделось тебе. Тут остались одни старики. Вот опять приходил Пётр Петрович, местный учитель. Когда-то на этом посёлке две школы было… Можешь такое себе представить? Я ему дал два банана и киви, а он мне…

— Сведения?

— Та какие там сведения! Надежду!!! Сказал, что жинка скоро отзовётся. Пётр Петрович, он провидливый. Наперёд многое знает. Не соврёт.

— Снежана не пишет?

— Три дня уж не писала, а я ей каждый день.

— Три дня — это не много. Ты за девку послушай. Ей лет от силы двадцать, а такая борзая. Со своим фотоаппаратом лазит по серой зоне и ничего не боится. Броник на ней…

Птаха умолк, потому что подтянувшиеся Свист и Клоун пристроились рядом, привалились потными спинами к колёсам куги. Свист зыркнул на книжку и отвернулся. Назар закурил.

— Эх, снять бы броник… — проговорил Свист.

— Не можна. Не за статутом[3], — огрызнулся Клоун. — І що це за книжку читає Соломаха? Війна, агресор настає, а він на бойовій позиції книжки читає[4].

— По приказу командира миномётного расчёта пана Сергея Петровича Токарева (позывной Воин) изучаем матчасть. Между собой мы Сергея Петровича называем дядей Серёжей. Возьмите это на заметку, — проговорил Соломаха.

— Сергей Петрович во Владимире военное училище закончил, — усмехнулся Свист. — Какой же он в таком случае «пан»? Он «товарищ». Вот это кукож.

— Заткнись, дитя западной демократии, — Соломаха сплюнул. — Ты в армии. Тут младшие подчиняются старшим. Иначе…

Соломаха кивнул головой в сторону кучковавшихся неподалёку наёмников. От их пикапов до ребят долетали взрывы хохота и разноязыкая брань, очень похожая на хипстерский слэнг киевского хлопчика Пивторака, но по интонациям понятно, что всё-таки брань. Лицо Пивторака с едва пробившейся юной бородкой зарделось румянцем. Никто не помянул, но все помнили, как неделю назад эти самые ландскнехты выводили в посадку строем руки назад троих бойцов 128-го подразделения (командир — полковник Сапонько), к которому относится миномётный расчёт Воина. Хлопцев обвиняли в дезертирстве, но, на взгляд Соломахи, обвинение было притянуто за уши. Комбат потом приказал их похоронить. Соломаха и Птаха участвовали в рытье могил. Оба сильно расстроились. А что толку?

— 82-мм миномет является оружием стрелкового батальона, — невозмутимо продолжал Соломаха. — Основное назначение его — поражать навесным огнем живую силу и огневые средства противника. Небольшой вес миномета — шестьдесят один килограмм — возможность разборки на вьюки, легко переносимые расчетом, крутизна траектории и дальность стрельбы, скорострельность — до двадцати пяти выстрелов в минуту —