– Не трэба, хлопци… и так сдохну…

– Какого хрена вы здесь, падла бандеровская? Это контрнаступление? – спросил у Быка присевший перед ним на корточки Череп.

– Ни… це котёл… вам котёл, подлюки… – тихо ответил, насмешливо скривив окровавленные губы, диверсант. Ещё через секунду голова Быка упала на грудь, и он потерял сознание.

– Котёл? Он сказал «котёл»? – переспросил Череп, удивлённо глядя на Немца.

– Да… они не отступали, они заманивали нас в котёл. Нужно срочно нашим сообщить, – взволнованно закричал Немец, потеряв интерес к пускавшему красные слюни Быку.

Протяжный, вынимающий душу вой, а затем шипящий свист заставил обоих упасть на землю и откатиться под остатки кирпичной стены. Разрыв был мощный… затем второй, третий! Ближайший снаряд упал метрах в тридцати от них.

– «Градами» мочат, – закричал Череп, сплёвывая кирпичную пыль. – Уходим! Влево давай…

Парни поднялись и короткими перебежками, слушая и определяя направление прилётов, начали уходить влево от эпицентра артобстрела. Иногда, когда мина падала совсем рядом, им казалось, что они ошибаются, что уходить необходимо в другую сторону. Уже совсем скоро место, где они сидели в секрете, было похоже на цепь лунных кратеров. Внезапно обстрел закончился, но уже скоро со стороны центра деревни и в районе кочегарки послышалась перестрелка. Стреляли из стрелкового оружия, правда, иногда в общую трескотню добавлялись и разрывы гранат. Значит, шёл жёсткий контактный бой.

– Нужно к своим выходить, – предложил Череп, прислушиваясь к утренним шорохам. – Сразу за теплицами и парниками лесопосадка небольшая, а за ней пустырь. Если вдоль лесопосадки ещё укропов нет, то есть шанс к кочегарке выйти.

– Погнали, дядь Петь… – согласился Артём. – Нужно пацанов уводить, иначе всех здесь похоронят.

Бежать быстро не удавалось. При очередном падении Череп здорово разбил себе левое колено и теперь приволакивал ногу. Даже при близких разрывах он вообще не ложился, боясь больше не встать. Забежали в лесопосадку. Неожиданно Череп закричал:

– Стой, Немец! – и показал рукой куда-то в сторону. – Смотри!

Артём увидел какую-то металлическую громадину, выглядывающую из-за земляного вала на выходе из посадки. Прячась за вал, подошли ближе.

– «Акация», – тяжело дыша и почему-то улыбаясь, громко прошептал Череп.

– Что? – не понял Артём.

– САУ «Акация». Самоходка. Я на такой во вторую чеченскую почти полтора года… Это – укропов машина. Суки, крест намалевали, – показывая на белый крест, нарисованный на башне самоходного орудия, тихо сказал Череп.

Помимо креста, на башне белела надпись «Маричка», а рядом умело была нарисована ромашка с пятью лепестками.

– Романтики, твою мать… – незлобно прокомментировал Череп.

– Думаешь, там кто-то есть? – спросил Немец.

– Нет, не думаю… из моторного отсека масло вытекает, траки все чёрные. Она не на ходу. Я посмотрю, а ты подстрахуй. Видишь, справа на башне люк открыт? Это люк заряжающего, мне туда, – улыбаясь чему-то своему, сказал Череп, доставая из подсумка гранату.

Дядя Петя исчез под брюхом САУ, а Артём, взяв на мушку открытый люк, стал ждать. Стрельба в центре деревни не прекращалась, только добавились завывания и разрывы от миномётов малого калибра. Одна мина даже разорвалась прямо за земляным валом, маскирующим «Акацию». Шиллер заволновался и хотел уже было менять дислокацию, но тут услышал голос Черепа, а потом увидел и его, машущего рукой из люка механика водителя самоходного орудия:

– Немец, дуй сюда, осколками посечёт к ядрёной матери! Осторожно только, башку не расшиби.

Шиллер быстро скатился вниз, подлез под заднюю часть башни САУ и осторожно начал пробираться в «чрево» металлического монстра с нежным названием «Акация» через боковой люк. Было тесновато и очень много острых углов. Странно, но Череп, при своём «недетском объёме», чувствовал себя в этом ограниченном пространстве как дома. Он легко перемещался по узким проходам и лазам, практически не задевая торчащих то тут, то там непонятно для чего нужных металлических приспособ.

– Помню… всё помню. Вон там, слева впереди, место механика-водителя, – махнув рукой вниз, пояснял Череп. – Видел, сколько кровищи на его люке? Видно, раненого вытаскивали. По правому борту место заряжающего, по левому – место наводчика. А это, за наводчиком, место командира. Это – приборы прицеливания. А вот и «поросята». Укладка с зарядами и укладка со снарядами, – как-то даже весело комментировал Череп, показывая на стоящие рядом друг с другом гильзы с пороховыми зарядами.

– А откуда ты это всё… – в недоумении спросил Немец, крутя головой и не успевая вникать во все подробности внутренностей «Акации».

Череп наклонился, полез куда-то, исчезнув из поля зрения… Там что-то щёлкнуло, зажурчало, и в башне САУ зажглись светильники. Тусклые, но зато теперь не нужно было перемещаться с растопыренными вперёд руками, чтобы не разбить себе лоб.

– Ты смотри, батареи ещё живые, – удивлённо, как бы про себя, пробубнил Череп. – Откуда? Я ж тебе… Я на Кавказе срочную служил на такой машине. Вот точно на такой. Больше двадцати лет назад.

– А чего сейчас в танкисты не пошёл? – удивился Артём. – Ты ж тут как рыба в воде, дядь Петь.

– Синдром у меня, – неохотно ответил дядька.

– Какой? – не унимался Немец.

– Горел я, Артёмка… – еле слышно ответил Череп.

Больше на эту тему Немец вопросы не задавал. Он вдруг вспомнил, что за всё это жаркое летнее время ни разу не видел дядю Петю даже в майке. И лысина у него… как будто была сшита из нескольких лоскутов кожи. Порой казалось, что и цвет у этих лоскутов разный, и загар по оттенкам разный. Чтобы перевести разговор на другую тему, Артём спросил:

– А броня у «Акации» крепкая?

– Говно, а не броня, – неожиданно честно признался Череп, чем окончательно отбил у Немца желание быть танкистом. – Если пулемёт бронебойными будет херачить сбоку по башне, прошьёт к еб…ям. Полтора сантиметра всего. Три квадратика в тетрадке в клеточку. Так… от обычных пуль да мелких осколков.

Череп рассказывал, а сам в это время, покряхтывая от боли в коленке, обследовал башню САУ. В конце концов сел на своё место, место наводчика самоходной артиллерийской установки, и молча начал крутить какие-то маховики, дёргать за отполированные чужими ладонями ручки, нажимать на кнопки…

– Твою мать… механизированная укладка не работает, автомат заклинило, – ругнулся дядя Петя. – И вентиляция сдохла. Дышать после выстрела будет нечем… Понятно, почему хохлы машину бросили.

Где-то снаружи послышался звук выстрела мощного орудия. Через какое-то время последовал второй. Череп замер у прибора наблюдения, уперев лоб в предохранительную резинку. Через минуту он оторвался от оптики и, посмотрев на Артёма