— Ты опять начинаешь? — не растерялась Лисси и сама перешла в наступление.

С такой шикарной женщиной, как она, надо быть щедрым либо уж помалкивать. Это из-за нее он сбился с пути? Скажите пожалуйста! Раз-другой метал банк, немножко спекульнул кокаином — и даже тут прогорел.

— Сказать кому-нибудь, никто и не поверит, что ты так глуп.

Куда девался милый ротик! Но так как она все-таки любила своего друга, то тут же похвалила его природные данные.

— Взгляни-ка на себя: фигура как из модного журнала и морда надменная!

Во время нежнейшего примирения Лисси, наконец, убедила Герда Гёца, что он должен доверить ей свою судьбу. И не сметь ревновать к ее знакомым, которые берутся ему помочь!

— На твою священную честь, глупыш, никто не покушается, — сказала она и похлопала его по щекам наманикюренными ручками. После чего они отправились на Мотцштрассе.

В баре «Павлин» выяснилось, что Лисси ожидал некто — коренастый господин из породы бульдогов. Его звали Стэрни.

Герд Гёц, едва услышав это имя, вставил монокль. У Стэрни глаза налились кровью. Так и сидели они, застыв, стараясь не глядеть друг на друга.

— Да что это с вами?

Ах, вот оно что! Стэрни был рядовым у Ракова, об этом они и вспомнили.

— Уж если я тебя знакомлю с солидным человеком, который может быть тебе полезен, так ты наверняка в свое время засадил его в отхожее место.

— Отхожее место! — проворчал Стэрни. — В сравнении с тем, куда засадил меня обер-лейтенант Раков, отхожее место сущий рай — не хуже этого бара. — И Стэрни обвел рукой зал, где они сидели: повсюду сверкал искусственный цветной мрамор и освещенные изнутри, словно опаловые столики.

— Вам, я вижу, это только на пользу, — решила Лисси.

Однако Стэрни без всякого удовольствия думал о польской зиме, особенно если вспомнить, что по приказу обер-лейтенанта Ракова он целый день простоял по колено в снегу, привязанный к кольям ограды.

— От этого всю жизнь в сердце свербит.

На что Герд Гёц, в нос:

— Вы слишком дорожили своей драгоценной шкурой. Зато сейчас, кажется, преуспели в спекуляции.

Теперь уверенность зазвучала в тоне Стэрни.

— Я удачливый коммерсант. Кто сидит на бобах и злится, тот называет меня спекулянтом.

Чтобы как-нибудь спасти положение, Лисси приказала капельмейстеру играть шимми и танцевала с обоими. Затем кавалерам пришлось вместе выпить. Лисси тоже выпила, так ей было легче уладить задуманное.

Стэрни должен предложить Герду Гёцу какое-нибудь выгодное дельце. В третьем или четвертом кабачке Стэрни, окончательно расчувствовавшись, прочавкал:

— Раков, выгодное дельце — в порядке. Продайте мне Лисси!

Герд Гёц, разумеется, тут же потребовал удовлетворения.

Лисси пришлось вмешаться, пока они, наконец, не условились встретиться у нее завтра, чтобы поговорить о делах как следует.

Первым явился Герд Гёц. Его беспокоило, не было ли у Стэрни какой-нибудь тайной цели, когда он согласился принять его в долю. Лисси возмутилась:

— Клянусь тебе, с этим человеком у меня никогда ничего не будет!

Герд Гёц пояснил:

— С ним мне было бы еще неприятнее, чем с кем-либо другим. Я ни на какие деньги не польщусь, если коснется…

Тут вошел Стэрни. Он сразу приступил к делу. У него кое-что есть для Ракова.

— По старой дружбе, — сказал он с наигранным простодушием, прикрывая глаза.

Дело, которое он имел в виду, — палка о двух концах. Стэрни ни за что не ручался. Но при удаче можно разбогатеть.

Герд Гёц прервал его:

— Если это затронет мою офицерскую честь…

— А уж это вам виднее, — заключил Стэрни.

Пропал радий, и в не малом количестве, но его можно разыскать. Похищенный в свое время в Румынии каким-то солдатом, который затем умер, украденный санитаром, который не знал, что это такое, он прошел потом через десятки рук и теперь бесследно исчез. Стэрни назвал имена и адреса — те, что были ему известны. Сам он не располагал временем, чтобы все это распутать и целиком посвятить себя этому делу.

— Предупреждаю вас честно, Раков, вам придется бегать высунув язык. К тому же вы будете попадать в самые рискованные положения.

— Это как раз по мне, — сказал Герд Гёц.

Он хотел отправиться немедленно.

— Стоп, получите на расходы.

Стэрни выписал чек, после чего Герд Гёц и отправился.

— Вы порядочнее, чем я думала, — сказала Лисси.

Стэрни ответил язвительно:

— Он бегает, а я сижу с вами.

— Только не питайте, пожалуйста, никаких надежд, — потребовала она деловито. Но раз уж этот человек был здесь, она позволила ему оплатить ее новые туалеты.

— Сегодня я — женщина, о которой все говорят! — произнесла она в виде утешения.

Герд Гёц бегал. По первому адресу он получил совершенно точные сведения о человеке, который своими глазами видел этот радий, с ним можно немедленно встретиться. Однако там ничего как следует не знали и только снабдили Герда кое-какими указаниями. В следующем доме — еще какими-то. Эти указания то кружили Герда Гёца на одном месте, то уводили вдаль. Он попадал к ростовщикам, к трактирщикам, к беднякам, пожитки которых перетряхивал под любым предлогом. Многие дамы соглашались похитить украденное у своих любовников, если Герд Гёц им хорошо заплатит. Ему было назначено анонимное свидание в Гамбурге, в кафе, и там в темном углу он действительно нашел в высшей степени подозрительного субъекта, с фальшивой бородой, который намекал, что у него самого имеется… Радий? Да. А потом у него вроде опять ничего не было. Герд приходил трижды, пока, наконец, ему не показали под столом какой-то сверток. Не успел он его схватить, как получил неожиданный удар в подбородок и упал.

Лисси Лерхе увидела его лишь много времени спустя. Лицо у Герда осунулось, глаза были как у безумного, и впервые он был одет не безупречно. Он говорил без умолку, рассказывал, что пережил больше, чем за всю войну. Наконец-то он держит все в руках, у него теперь обширные связи, с ним заговаривают даже незнакомые.

— Вот! Погляди на этот план, я дорого за него заплатил. Дом с внутренними дворами, здесь проходит канал, с самого края в облицовке один камень расшатан, тут-то он и лежит.

— Радий?

Герд Гёц кивнул с убежденностью фанатика.

— Я должен найти этот дом. Никто не знает, где он находится.

— Да существует ли он вообще… а заодно и твой радий? — спросила Лисси.

Он не понял, а она не захотела объяснить. Ей было жаль Герда Гёца. Он даже не спрашивал больше о Стэрни, — а не мешало бы спросить.

Стэрни она заявила напрямик: